Золотые зеркала. Премия им. А. Ахматовой. Татьяна Аржакова

      В грусти и радости сердце исполнено жажды,

      Нет упоения в прозе мертвящей отныне,

      Если к поэзии сердце склонилось однажды,

      Значит сумел прикоснуться к незримой святыне.

      Тайное явит себя и заполнятся бреши,

      И за вопросом, собрав звукоряд многоточий,

      Слово в обитель войдёт, освятит и утешит,

      Голос его настоятелен, почерк настойчив.

      И над свечой твоей тайнопись выявит строки,

      Приговоренную к вечности

                                          выведет душу из плена

      Черным тоннелем зрачка – в голубые протоки.

      Там ты услышишь биение сердца вселенной.

      Крылато, свободно и благополучно

      Тирады и фразы гнездились беспечно

      На чаши мерила, где время беззвучно

      Вручало повестки избранникам в вечность.

      Взрывая пространство, неслись вереницей,

      Незримою силой довес умножая,

      Но мускул не дрогнул на Божьей деснице, —

      Здесь царствует Слово, здесь Слово решает!

      Страданьям земным не дивилось, и бровью

      Не двинуло, лишь поводило очами

      На зыбкие чаши, где мера – любовью,

      Святой, бескорыстной себя увенчала.

      А люди считали: забвение лечит,

      И времени честь отдавали некстати,

      И крылья срывали, но грузом на плечи

      Текло сожаленье о вольной утрате.

      В изменчивом мире, живом и нетленном,

      Где в точке возврата отсчёты и старты,

      Разбавленным сгустком дрожит во вселенной

      Холодный, в безвременье выпавший Тартар.

      Его обтекают потоком блаженным

      Сомнений лишённые мысли и звуки,

      Им света не надо, они совершенны

      В своём изначально очерченном круге,

      В своём ореоле, лишённом печали, —

      Приемники вечности – света крупицы,

      Посланники Слова собою венчают

      И чтут отведённые Словом границы.

      Там время, размеренно перетекает,

      От самых истоков и снова в начало,

      Прозрачною плазмою жизни, без края —

      Словесного кроя, и чаши качает…

      Здесь век Золотой облачается в осень,

      Чтоб мы ненароком его не забыли,

      И падают тени услужливо оземь —

      Немые свидетели словообилий,

      Нарядов роскошных и взмыленных скачек,

      Явления миру российских эстетов,

      Где лишь под присмотром мужей и собачек

      Любовные вирши читали поэты.

      Здесь Муз благосклонных в садах и беседках

      Желали услышать, и дамские взоры

      К возвышенным одам склонялись нередко

      До утренних