Когда умирают боги. Дмитрий Красько
к ней спиной, и Артемида принялась возиться с веревками. Эффект получился именно тот, на какой я и рассчитывал. Артемида была столь же упряма, сколь и себялюбива. Мой намек на то, что она должна меня побаиваться, не на шутку задел ее.
– Только сбежать не пробуй, – предупредила она. – Не забывай, что у меня лук. А псы, если прикажу, и карабин принесут. К тому же они тебя все равно выследят и остановят, даже если я промахнусь. Но я не промахнусь.
– Не сомневаюсь, – заверил я. – Ты бы, кстати, позвала своих зверей. Зачем лишний раз понапрасну рисковать?
Я надеялся, что дух противоречия и на сей раз сыграет в мою пользу, но маневр не прошел. Не переставая возиться с веревками, Артемида издала длинный призывный свист. Однако это не помогло – псы есть псы, какими бы умными они ни были. Они задержались где-то по своим животным делам и, пока выясняли, в какую сторону побежал заяц или что за птичка нагадила на этот цветочек, руки у меня оказались свободны.
Как только это произошло, я оттолкнул Артемиду в сторону и прямо через лодку нырнул в реку. Здесь было мое единственное спасение. Ни на секунду не показываясь над водой, с силой работая руками и ногами, я устремился в сторону залома, от души надеясь, что он не окажется, подобно настоящей плотине, перегорожен от поверхности до самого дна.
Проплывать под заломом я не боялся – мог обойтись без воздуха и десяток минут, а чтобы преодолеть его, понадобится не больше трех-четырех. Риск был в другом. Я не обманывался относительно скорости реакции Артемиды и ничуть не кривил душой, говоря, что не сомневаюсь в ее меткости. Правда, лишь при стрельбе из лука. В отношении огнестрельного оружия она себя явно переоценивала. Отсутствие опыта и пренебрежение, которое она испытывала ко всяким новомодным штучкам вроде карабина, не могли не сказаться.
Но карабина у нее под рукой не было. Верный пес заныкал его где-то в тайге, и Артемиде пришлось пользоваться луком. Как ни быстра она была, но момент упустила. Что неудивительно – стрелы, как я успел приметить, за два с лишним часа неспешно уползли под банку, их нужно было сперва аккуратно извлечь оттуда, потом – приладить колчан на плечо, потом – вынуть из него стрелу… Все это требует времени, а при существующем дефиците на него оказалось, что я успел отплыть довольно далеко. А стремительно мчащаяся вода, под которой я укрывался, сильно смазывала картинку, мешая нормально прицелиться даже такому мастеру стрельбы, каковым являлась Артемида.
Тем не менее она успела выстрелить дважды, прежде чем я ушел под защиту залома. Но обе стрелы прошли на вполне безопасном расстоянии, примерно в полуметре. Я видел, как они обгоняли меня, увлекая за собой потоки воздушных пузырьков. А потом я оказался надежно укрыт толстым слоем плавника над головой. Укрыт и от выстрелов, и от острого нюха псов. При желании можно было подняться к поверхности и глотнуть воздуха. Только у меня такого желания пока не возникало. Возможно, к счастью. И ведь чувствовал – еще как чувствовал! – что чужеродная деталь в их механизме, и все равно полез. Помочь решил. Как бы до смерти