Личная жизнь дирижера С.. Орешниковая Соня
попыталась высвободиться, но тщетно. «Я могу его укусить», – вдруг промелькнуло в моей голове. Эта мысль обожгла низ моего живота. Куда еще кусать, если не в губы? Шальнов гораздо выше меня и стоял, склонив ко мне голову. Его губы – первое, что я могла укусить, не вставая на цыпочки…
И я его укусила. И замерла. Глаза у Шальнова стали совсем черные. Просто черные космические дыры, которые затягивают внутрь себя любые объекты. Я не исключение. Я стала стремительно падать в бездну.
Шальнов тоже меня укусил. Я – его. Он – меня. Некоторое время мы боролись, кто кого укусит… Я упустила момент, когда укусы превратились в легкие покусывания, а затем и в короткие, быстрые поцелуи. А потом и вовсе… поцелуи становились все протяжнее и глубже…
*** *** ***
Через некоторое время я осознала, что уже стою на цыпочках и мы как-то яростно и совершенно неприлично целуемся с Шальновым. И лихорадочно раздеваем друг друга. Остановиться – невозможно… Шальнов сложен, как молодой бог. Черт его знает, почему так говорится. Литераторам лучше знать. Но его тело хочется трогать, гладить и пробовать на вкус. И я трогаю, глажу и пробую на вкус. А дальше начинается и вовсе неприличное… Замуж я вышла не будучи девственницей, а еще был муж, да… Но кто бы мог подумать, что секс – это то, чем я сейчас занимаюсь с Шальновым… Кто бы мог подумать, что это до такой степени потрясающее занятие… Наслаждение накатывает волнами… Шальнов со всей силы прижимает меня к стене, а я обхватываю его бедра ногами… Меня сейчас разнесет на атомы по этой кухне… Я еще никогда так не отдавалась по любви, как сейчас отдаюсь по ненависти… Это жажда, которую необходимо утолить… Молчать невозможно… И кричать невозможно… А если уж совсем откровенно, то я впервые поняла, что такое оргазм. Но почему, почему именно с этим мужчиной?..
… После, все еще прерывисто дыша и прижимая меня к стене, Шальнов пробормотал:
– Ты успокоилась?
Смысл этого вопроса дошел до меня постепенно и был подобен удару молотка в висок.
– Не знаю другого способа, чтобы утешить женщину.
– Я тебя ненавижу, – прошептала я.
– Знаю, – кивнул Шальнов.
Меня замутило, в глазах потемнело, и я плюнула ему в лицо.
– Ненормальная! – тихо сказал Шальнов и отпустил меня.
Я принялась торопливо одеваться, а Шальнов застегивать джинсы. Мы так и не смогли их снять и решили особо не мудрствовать. Мы даже обошлись без того, чтобы стянуть с меня трусики. Замок на платье я застегнуть не смогла, потому что Шальнов сломал молнию.
Когда я хотела выскочить из кухни, Шальнов крепко придержал меня за локоть.
– Сядь. И успокойся.
– Убери руки! Иначе я опять плюну, – предупредила я.
– Можешь плеваться сколько хочешь, но пока ты не успокоишься, ты отсюда не уйдешь. Если будешь долго сопротивляться, ты знаешь, как я успокаиваю. Ты из-за этого злишься?
– Душевед! – презрительно бросила я. – Я предала мужа, это ты понимаешь? С тобой. Ты выиграл меня в карты. Знаешь, не очень это приятно, мягко говоря, быть трофеем.
– Успокойся.