Коварная любовь Джабиры. Шахразада
просто глупая маленькая дикарка! – возмутилась Салима. – Появиться перед владыкой в мужском наряде! Да в своем ли ты уме? Он будет страшно разгневан, уж можешь мне поверить. Если ты хочешь, чтобы он был благодушен, если хочешь произвести на него хорошее впечатление…
– Я не хочу ни на кого производить никакого впечатления, – решительно мотнула головой Джабира, перебив ее на полуслове. – По-моему, ты не поняла. Я – Джабира, дочь Маджида-вождя, и отлично знаю, что меня ждет. И не прекословь мне, женщина. Я останусь в том, в чем была, – в одежде моего народа. А теперь делай свое дело: вымой меня и накорми.
За долгие годы жизни в гареме Салима повидала всякое, но такого нелепого упрямства не встречала никогда. Она пожала плечами. Что ж, как угодно. Если этой несносной берберке совсем не дорога жизнь, то это ее личное дело. Бросить вызов принцу – все равно, что войти в клетку с разъяренным львом.
Джабира позволила Салиме раздеть себя, стараясь не обращать внимания на возгласы удивления и хихиканье остальных женщин: те глазам своим не верили, увидев, насколько волосатой была эта дикарка там, где всякая уважающая себя красавица должна быть гладкой и шелковой!
– Что же за мужчины эти берберы, если они позволяют своим женщинам разгуливать в таком виде? – фыркнула Салима. – Но ничего, я лично прослежу за тем, чтобы к владыке ты попала ухоженной, как и положено женщине.
Джабира знала, что в этом-то вкусы берберов были точь-в-точь такими же, как вкусы ее новых властителей. Мужчины ее народа тоже любили, когда тела их женщин чисты, умащены благовониями и лишены всякой растительности, но у девушки не было ни времени, ни желания приводить себя в порядок. Кроме того, еще ни один мужчина не видел ее обнаженной.
– Делай что хочешь, – безразличным тоном ответила Джабира. – Я, правда, вижу в этом только один смысл: никто не сможет сказать, что дочь Маджида-вождя встретила свою смерть грязной.
Ее отвели к бассейну. Там Салима натерла все тело Джабиры благовонной мыльной водой, затем взяла плоскую костяную пластину и соскребла ею с кожи мыльную пену вместе с грязью. После этого она намазала ее руки, ноги, подмышки и лобок каким-то вязким бледно-розовым веществом, которое быстро затвердело, образовав прочную пленку. Осторожно отогнув края этой пленки, Салима резким, но умелым движением содрала ее, и через минуту Джабира уже с удовольствием плескалась в прохладной воде бассейна, почти счастливая от того, что снова чувствует себя чистой.
Вскоре, облачившись в просторную полупрозрачную пижаму, девушка приступила к трапезе, состоявшей из кускуса с бараниной, очищенных зеленых фиг, горячего хлеба и фруктов. Служанка то и дело подливала ей в пиалу ароматного мятного чая.
Силы девушки быстро восстанавливались, и, когда пришло блаженное ощущение сытости, она уже снова была собой – гордой воительницей, готовой встретиться лицом к лицу со всеми чудовищами мира… хоть с самим беем или его сыном, шейхом Мустафой.
Девушка задремала и не почувствовала, как сильные руки рабов перенесли ее