Безродная, или Свет ее тьмы. Рина Лесникова
кроме неё самой, их совместное будущее давно ни у кого не вызывало сомнений.
К большому облегчению, Вер всё понял и без этих слов. Он тряхнул головой, мгновенно помутневшим взором окинул непривычно напряжённую девушку, замершую перед ним на кровати, обхватил руками, уткнулся носом меж её бёдер и тяжело задышал.
– Бра, ты не пожалеешь, Бра! Вот увидишь!
И вот уже жёсткие мозолистые ладони забрались под рубашку и жадно зашарили по спине, с каждым движением робко, но настойчиво приближаясь к груди.
– Не боишься? – шепнул Вер, опрокидывая Бранку на подушку и нависая над ней.
Как будто не знает, что даже если и боится, то ни за что не признается. Вот и сейчас только отрицательно покачала головой. И Вер накрыл её губы сухими жадными губами. Руки лихорадочно забегали по телу. И вот уже полетели на пол обе рубахи, и штаны уже не являются преградой. Какой же Вер горячий. И всего горячее там, чем прижимается к бедру. И вот уже коленями раздвигает ноги, размещается между ними.
– Бра, моя Бра! Сейчас ты станешь моей навсегда. Только не бойся!
А ведь страшно. Гораздо страшнее, чем выживать одной в незнакомом лесу в их тренировочных походах. И о чём она только думает! Это же Вер. Её Вер, который не сделает ничего плохого и защитит. И от Миррейга, и от всех других. От всё учащающихся похотливых взглядов мужчин, от ядовитого шипения женщин и от красных демонических глаз, что горят в сгустившейся тьме, тоже защитит.
Что? Как может наяву проявиться кошмар, ранее преследующий только во снах? А жуткие глаза разгорались всё ярче. Постепенно плоть вокруг них обрастала всё более ясными очертаниями. И опять тот же леденящий кровь крик: «Убью!», только на этот раз добавилось новенькое: «И тебя, и его убью!»
А может, это всё сон? Да, один из самых странных и страшных, но сон. Попросить Вера ущипнуть? Хотя, нет, не нужно. Не все его ласки так уж и безболезненны, и сила, с которой он вжимает в кровать, очень уж ощутима.
А демон почти обрёл плоть, вышел из тёмного угла и вытащил из ножен меч, словно состоящий из самой тьмы. Даже можно было услышать отчётливый, до странности глухой, как будто бы и не металлический звук, нисколько не заглушённый возбуждённым дыханием Вера.
Никто и никогда не посмел бы назвать Бранку трусливой. Но это уже слишком. И она впервые в сознательной жизни закричала. Закричала от охватившего ужаса.
Вер подскочил, как ошпаренный, и затряс головой, словно прогоняя наваждение. В коридоре раздался топот и встревоженные голоса парней. Сейчас ворвутся в комнату. К счастью, партнёр это понял ещё раньше и метнулся к двери, навалившись на неё всем телом. В дверь толкнули. Встретив сопротивление, заколотили.
– Бранка, что с тобой, Бранка? У тебя всё нормально?!
Нужно бы ответить. Но губы совсем не слушаются. Сил не было даже на то, чтобы прикрыть наготу. Тогда заговорил Вер:
– Да, у нас всё нормально!
В коридоре мгновенно повисла тишина, но её почти тут же прервал голос Тохаба:
– Бранка, ответь ты.