Исчезнувший мир. Спасти дом. Натали Рок
омут глаз. Вильвера тоже мне одобрительно кивнула, от чего ей на глаза упала синяя прядь чёлки, а Арис провожал нас напряжённым взглядом.
Держитесь, ребят. Обещаю, долго вам здесь скучать не придётся.
Мы поднялись сначала на первый этаж, а затем и на второй. Вокруг стояла оглушительная тишина, и я не понимала, что звучит громче – наши шаги по деревянному полу или стук моего глухо барабанящего сердца.
Смотритель – если я не ошибалась, звали его Рован – открыл передо мной дверь, и все, почему-то семь голов, хотя Евритии я среди них не видела, повернулись ко мне. Каждый человек за продолговатым деревянным столом выразительно смотрел на меня, и равнодушных взглядов среди них не было. Сложный разговор мне предстоит…
– Виолетта, – поприветствовал меня кивком головы чуть седовласый, поджарый мужчина.
Гливин. Он стоял у небольшого квадратного окна, с видом на океан, на встревоженных ветром волнах которого играло бликами солнце. Мужчина, чуть прищурив свои раскосые глаза, рукой указал на стул, стоящий в торце стола:
– Присаживайся.
Я заняла предлагаемое место и осторожно оглядела собравшихся. Шесть мужчин, включая Гливина, возрастом чуть младше моей бабушки. Они занимают места в Совете, сколько я себя помню. И именно они убили моего отца…
Я сжала кулаки под столом, больно впивая ногти в кожу. Пустить сейчас в своё сердце злость – будет самым глупым поступком с моей стороны, поэтому необходимо сохранить спокойствие.
И я быстро нашла на что отвлечься. Седьмой человек. Который по логике вещей здесь лишний, но обосновать его присутствие я себе смогла.
Дин. Сын Гливина. Видимо, его подготавливают к скорой замене своего отца на его месте в Совете. И он был единственным, кто смотрел на меня с интересом, а не с раздражением, или презрением, или с желанием придушить, ну или на крайний случай, покалечить.
Помню, было время, когда я восхищалась Дином… Ещё до смерти отца. Его называли Покорителем волн, потому что он отлично сёрфил. Ему тогда было семнадцать, и та маленькая девочка семи лет, которой я была, решила для себя, что, если и влюбляться, то в кого-то вроде него. Не помню, чтобы он не улыбался… Он буквально светился добрым светом, словно мог согреть теплом своей души каждого человека на Острооге. А после смерти отца я потеряла его из виду, много позже узнала, что он больше не покоряет волны, но что послужило тому причиной и как складывается его дальнейшая жизнь, мне уже интересно не было.
А сейчас он смотрел на меня прямым, любознательным взглядом своих небесно-голубых глаз и с каждой секундой этим всё сильней меня смущал.
Я отвела глаза и уставилась в столешницу, ожидая, что первым заговорит кто-нибудь из Совета.
– Итак, Виолетта, – забасил Гливин. – Вы-пятеро, нарушили запрет, пересекли запретную зону и нашли яхту. Чтобы ей воспользоваться. Для чего?
– Разве сейчас важно то, что нами двигало? – смело посмотрела я ему в глаза.
– Важно, если тебя беспокоит судьба тех четверых, что сейчас гостят в Комнатах