Весеннее признание. Елена Александровна Савилова
не будешь чужой. Танечка! – он обнял девушку за плечи. – Я прошу тебя! Это же мой день рожденья! Они хорошие ребята, вот увидишь! А Лиду я вообще не приглашал. Чего она явилась – не знаю.
– Догадаться не трудно, – сказала Таня, – ты ей нравишься.
– А мне нравишься ты, – они вместе вошли в ванную. – Скажи, Таня, я тебе… нравлюсь? Хоть немного?
Всунулась хитрая мордочка Юрки.
– У вас что, любовное объяснение в ванной? Толик, мы тебя ждём! Пора открывать шампанское!
– Исчезни!.. – Анатолий закрыл дверь на крючок. Повернулся к Тане, – Танечка…
Сидя на краю ванны, Таня плакала, закрыв лицо руками.
– Таня, что случилось?! Хорошо, я никогда больше не спрошу тебя об этом… никогда! Хочешь!?. Ну, перестань же плакать! – он схватил со стеклянной полочки бритву. – Если ты не перестанешь, я сейчас перережу себе вены!
– Ты с ума сошёл!!! – Таня выхватила лезвие из его дрожащих пальцев. – Я сейчас же уйду, если ты ещё раз выкинешь что-нибудь подобное!
Пустив воду, она торопливо умыла заплаканное лицо, промокнула полотенцем. Анатолий поднял вазу.
– Сядешь возле меня, – полупопросил, полуприказал он. Таня кивнула, не поднимая глаз.
«Она уже боится спорить со мной! – подумал горько. – Действительно, кретин… Истеричная баба! Видел бы меня сейчас отец!..»
Таня первой зашла в комнату. За ней вошёл Анатолий, поставил вазу с гвоздиками посреди стола.
– Долго-онько, – протянула Лида, расправляя пышные рукава своей блузки.
– Ну что, Зойку и Сергея ждать не будем? – Костя поднялся с бутылкой. – А ну, подставляйте фужеры!
Взвизгнув, Лида картинно зажала уши. Пробка хлопнула.
– За тебя, Толик, за твоё шестнадцатилетие, за твою удачу! Здоровья тебе, счастья, долгой жизни, успехов в учёбе, работе и спорте!
– И личных, – ядовито добавила Лида. Костя не повёл бровью.
– Естественно. Ну!..
Фужеры столкнулись со звоном и брызгами.
Глядя, как Таня неумело, маленькими глоточками пьёт вино, Юрка заметил:
– Смотри, писательница, опьянеешь и от сухого! Вот как надо! – он залпом проглотил содержимое своего фужера. – Закусывай скорее!
Таня испуганно наколола на вилку и сунула в рот кусочек селёдки. Лида медленно пережёвывала свой бутерброд, не сводя с неё расширенных, обведённых тенями глаз. Анатолий пристально глянул на Лиду раз, другой, потом изо всей силы наступил под столом на ногу.
– Ой, чулки, «сеточка»! – взвизгнула она и выскочила из-за стола. – Так и есть, порвал!
– Новые купят, – сообщил Юрка.
– Хочешь, зашью? – ехидно предложил Костя. Все знали, что Лида Макарова носит только новые вещи, на которые не скупились её родители.
– Отстаньте, крети-ины, – заныла Лида. В поисках сочувствия обратилась к Тане:
– И вот все они такие. Наплевать им на чужие деньги. Этот Шандрик мне уже третьи чулки рвёт!
– Жалеешь, что не третий лифчик? – прищурился Юрка.
– Как тебе не стыдно!? – возмущённо крикнула Таня.
Анатолий