Момент. Катрин Корр
черт возьми, такое? Где ты была? Мне пришлось звонить на ресепшн, чтобы узнать, всё ли с тобой в порядке! Я переживаю, Антон, папа! Где тебя носило, позволь узнать?
– Мне двадцать пять лет и я могу делать всё, что захочу, мама. Вы отправили меня сюда, чтобы я «отдохнула», и я отдыхаю.
– Ты что, снова показываешь свой неугомонный характер? Антон и без того переживает насчет вчерашнего. Ты обвиняешь его в том, что он намеренно опоздал на рейс, но это не так! Видит бог, он ждал этой поездки, чтобы вы могли провести время вместе.
– Да, – саркастически хмыкнула Кассандра, вынув шпильку из волос. – И поэтому мы должны были отдохнуть там, где проходят эти чертовы конференции.
– Ох, за что мне такое наказание? Он из кожи вон лезет, чтобы только ты ни в чем не нуждалась. Почему ты так несправедлива к нему?
Кассандра промолчала. Она закусила щеку и уставилась на свое отражение в зеркале.
В какой момент времени она позволила своим близким так нагло обосноваться на своей шее? Если у кого-то это выражение имело финансовую подоплеку, то в случае Кассандры исключительно право выбора. Её свободу и самостоятельность давили безжалостные ноги самых близких людей, не видящих ничего зазорного в том, чтобы нагло совать свой нос в её личную жизнь. Лаура Пикман никогда не упускала возможности высказать свое мнение относительно любой ссоры между дочерью и будущим зятем. Даже самая мелкая бытовая проходила через нее и ни в одной из них участливая женщина никогда не поддерживала Кассандру. Она была из тех женщин, что свято верили в брак, в женитьбу раз и навсегда. Если женщина не реализовала себя в бизнесе, значит должна оберегать мужчину, создавать уют и тепло в доме, чтобы он хотел возвращаться туда снова и снова. И надо признать, Лаура Пикман прекрасно с этим справлялась! Вот только ей никак не удавалось научить этому собственную дочь. Внедрить эти принципы в её рассеянную и порабощенную современными реалиями голову.
– Бога ради, будь понежнее с Антоном! – продолжала женщина. – Он на эту поездку не мало потратился. И всё ради тебя, Кассандра. Как и всегда.
– Как же мне осточертело, что он постоянно жалуется тебе, – сказала она тихо-тихо, глядя в собственные глаза. – Это же просто невыносимо.
– Что ты говоришь? Я не слышу тебя!
– Всего хорошего, мам. Передавай привет папе.
– Кассандра, я не закончила!
Нажав красный значок на экране телефона, Кассандра Пикман снова взглянула на свое отражение. Иногда ей казалось, что её каштановые волосы теряли свой благородный оттенок темного дерева сразу, как только у нее портилось настроение. Карие глаза лишались живой золотистой искры, а кожа в миг становилась мертвенно-бледной. Прям как сейчас, когда дотошные нравоучения матери вновь затянули её в свою бездонную яму.
Забавно: что бы с ней было, узнай она о свидании Кассандры с другим мужчиной? Улыбка расползлась по женскому лицу, но так же быстро померкла под натиском вполне естественных тревог. Ей хотелось понравиться Климу, но она понимала, что подобное желание