Дальнобойщики. Андрей Воронин
другим.
С первых же минут пребывания в больнице обстановка, царившая там, запахи вызвали к жизни воспоминания о госпиталях – не самые приятные моменты в биографии Егора. Но он тут же отогнал эти мысли прочь. Сейчас были более важные дела, чем предаваться воспоминаниям.
Кардиологическое отделение находилось на пятом этаже. А палата номер семь, где лежал Евгений, ютилась в самом дальнем крыле здания, рядом с балконом.
Похожая на бройлерную курицу дежурная медсестра поначалу наотрез отказалась его пропустить к брату, загородив собой весь проход.
– Не положено. Не приемное время, – твердила она, испепеляя Егора недовольным взглядом. – Приходите через два часа.
И никакие просьбы и доводы не могли заставить ее смягчиться. Неизвестно, чем бы это кончились, если бы не появился врач. Участливо выслушав просьбу, он понимающе кивнул.
– Под мою ответственность, – распорядился он, проходя мимо медсестры. Затем, обращаясь к Егору, объяснил: – Состояние у вашего брата тяжелое, но стабильное.
На этот раз опасность миновала, но следующий раз так может не повезти. Сердце у него очень слабое. Волнения и переживания просто недопустимы. Вы меня понимаете?
– Да, доктор.
– Чтобы никаких серьезных разговоров!
– Я понял.
– Отлично. Вот мы и пришли.
Врач проводил Шувалова до дверей палаты и, прощаясь, спросил:
– Скажите, ваш брат потерял ноги в Афганистане?
Егор удивленно взглянул на него.
– Да.
Врач кивнул:
– Я так и думал.
– А в чем дело?
– У меня сын погиб там. Его самолет сбили за несколько месяцев до вывода войск, – произнес доктор. – Берегите брата.
В больничной палате стояли три койки. Две из них были пусты. На третьей, укрытый до пояса простыней, лежал Евгений. Лицо его было мертвенно-бледным, глаза ввалились глубоко в глазницы, и только их блеск свидетельствовал о том, что в этом измученном, истерзанном борьбой со смертью теле еще теплилась жизнь. При виде вошедшего взгляд больного оживился. Его губы тронула слабая улыбка. Он невзначай шевельнул рукой, отчего висевшая рядом капельница зашаталась.
– Лежи. лежи. – засуетился Егор. Он присел на стул и положил свою ладонь на руку брата. – Ну, здравствуй.
– Здравствуй, – еле шевеля губами, ответил Евгений. Егор ощутил слабое пожатие его руки. Вялое и беспомощное, совсем не такое, как прежде.
– Как ты?
– Нормально, – произнес Евгений, пристально глядя на брата. Не выдержав взгляда, Егор отвел глаза в сторону.
– Что ты меня так рассматриваешь?
– Как?
– Как будто сто лет не видел.
В уголке глаза Евгения появилась слезинка и медленно скатилась вниз по шершавой щеке, оставляя за собой блестящий мокрый след.
– А я-то думал, уже не свидимся, – дрогнувшим от волнения голосом прошептал он.
Комок подкатил к горлу Егора. Дыхание сперло, словно от удара под дых. Не выдержав,