Мой (не) демон. Эвелина Эдуардовна Тебенкова
эти слова с такой отрешенностью. Более того, обратился к работорговцу на «ты»! он что, тем самым показал, что уже купил меня? нет-нет-нет, так дело не пойдет!
– Семьсот золотых, но девчонку уже купили за тысячу. – Сглотнув ком, который, похоже, застрял в горле, ответил Лоф.
То есть, это правда?! Он уже продал меня?!
– ЧТО?! – подскочила я. – Вы не посмеете!
– Сядь на место. – Прошипел шатен с явной угрозой, но меня это ничуточку не напугало.
– Нет! Я не стану рабыней! Ни Вашей, – я взглянула на блондина. – Ни того чиновника, что выкупил меня!
На пол упал один конец кнута, который Лоф держал всегда при себе.
Я машинально прикрыла лицо, и не зря. По рукам больно ударил длинный, плетенный ремень, оставив на них красную полосу. Второй. Третий. Четвертый.
Удары резко прекратились, я позволила себе облегченно вздохнуть. Ещё немного, и я начала бы кричать от боли!
От локтей и до самых ладоней протекала полоска крови. Я закусила губу, смотря на блондина, держащего Лофа за руку.
– Хватит. – Прогремел его голос, разорвав напряженную тишину зала. – Ты испортишь мой товар.
– В-Ваш?! – это слово мы сказали с Лофтером хором.
Только тот – с удивлением и счастьем, а я – с удивлением, злостью, обидой и разочарованием.
Меня купили. Я стала полноценной рабыней, имеющей своего хозяина.
– Мой. Я покупаю эту рабыню за тысячу сто золотых. Такая цена устроит?
Ничего себе! этот лорд неимоверно богат! Уже начинаю думать, что он сын Правителя…
– Конечно, милорд!
И тут я решилась на то, что продумывала годами.
Со всей силы проехалась по лицу работорговца своими красными ногтями, после чего порвала порезанную веревку (именно этим я занималась полчаса) и побежала к выходу, оббегая прохожих.
Кто-то пытался схватить меня, сзади слышались крики, но я не обращала на это внимания. Вот она! свобода!
Добежав до громадной двери, я толкнула её от себя. Та отлетела махом, больше не стоя на преграде между мной и долгожданной свободой.
Нет времени наслаждаться видами умопомрачительного летнего денечка. Надо бежать. Далеко и надолго. Туда, где меня не найдут. Спрятаться.
Только я начала спускаться по лестницам, как вдруг кто-то дернул меня на себя за руку. Приземлилась я, конечно же, на ступеньку. Больно ударившись пятой точкой (она мне этого не простит).
– Ты слишком дорого мне обошлась, чтобы я так просто отпустил тебя. – Знакомый, холодный до боли голос пронзил моё сердце.
– Нет! Отпустите меня! я не стану Вашей рабыней, не надейтесь! – начала отбиваться, но бесполезно.
Вдруг по руками пробежался приятный холодок. Я посмотрела на руки и вскрикнула.
Нет!!!
– Извини, но по-другому ты убежишь. – Наконец, отпустил меня демон.
На моих запястьях красовались кандалы. Они были странные, не осязаемые, не причиняющие боли. Соединялись золотистой, полупрозрачной цепью, но руки я могла развести в стороны без