Скажи. Говорите друг с другом. Элеонора Фео
долго старалась разобраться в причинах этих мыслей и ощущений, а в итоге всё оказалось до банального просто: Артур позволял себе считать её практически своей собственностью, а она устала мириться с этим. Извечный контроль, неуважение к себе, своему личному времени и пространству мало кого могли порадовать. Марина не стала исключением.
Меру надо знать во всём, и всему есть предел. Именно к такому выводу пришла девушка ещё перед своим отъездом в отпуск. А когда смогла наполнить грудь воздухом без него, окончательно осознала, что с этим пора заканчивать. Заканчивать обманывать его и, в первую очередь, себя саму.
Это было правильно, и не имело значения, как он отреагирует и что ей скажет. Она так решила. Он должен уважать её решения.
Девушка опустила взгляд на часы. Минутная стрелка отсчитала уже тринадцать минут, и Марина шумно выдохнула через нос. Злость была бы совершенно некстати. Тем более эти опоздания не являлись чем-то из жанра фантастики, так как повторялись из раза в раз.
Она сложила руки на груди и снова оглянула площадь, почти не поворачивая головы, привычно приподняв подбородок. И на этот раз уже увидела его. Заметила знакомые жесты и походку в кагале других людей, ощущая, как высоко подскочило в груди сердце от неожиданности.
Артур подошёл к фонтану и, приподнимая солнцезащитные очки на макушку, заскользил по площади равнодушным взглядом. Искал её. Мозг с какой-то отстранённой медлительностью отметил, что Артур пришёл не один. Рядом с ним, сунув руки в карманы светло-бежевых джинсов, стоял незнакомый темноволосый парень.
Марина мрачно усмехнулась, поднимаясь со скамейки, и неспешно двинулась в сторону фонтана, на ходу немного нервными движениями оправляя футболку, просто чтобы занять чем-нибудь руки. Гордеев заметил её, когда между ними оставалось около десяти метров. Его брови взметнулись вверх, и Марина разглядела в серо-зелёном взгляде удивление вперемешку с толикой заинтересованности.
Он тут же указал другу на неё кивком головы, и оба молодых человека неспешно направились ей навстречу.
Марина остановилась так резко, будто врезалась в невидимую стену. Артур тоже затормозил. Расстояния между ними было прилично – они бы коснулись друг друга, только если б вытянули вперёд руки. Девушка заметила, как скользнули по её фигуре его глаза. Несколько раз снизу вверх и обратно, выцепляя ненароком каждый участок открытой кожи и каждый изгиб. Это покоробило, и она едва сдержалась, чтобы не скривить губы.
И откуда вдруг взялись все те неприятные чувства, что буквально выжирали остатки ощущаемого доселе умиротворения? Досада, раздражение, отвращение… Бились, дрожали под кожей, нарушая внутреннее спокойствие, и это раздражало. И отдавалось пульсацией где-то в районе затылка.
И, кажется, начинал дёргаться глаз.
За два месяца Артур почти не изменился. За исключением того, что сменил причёску. Она шла ему в разы больше,