Мой любимый призрак. Городские мифы. Любовь Сушко
к ее губам. Ни о чем другом не мечтал тот, кто повалялся пару дней на больничной койке, и, не приходя в себя, отправился к аллаху в свои райские кущи.. Больше никаких желаний, кроме этого вот свидания с первой и единственной любовью у него не было. И что теперь получается, он может наверстать упущенное, хотя вряд ли сможет коснуться ладонью ее щеки, но просто посмотреть ей в глаза, побыть с ней рядом, это не так и мало, как кажется, это лучше, чем ничего.
Хотя откуда он мог вообще знать, что лучше, что хуже, если с того света на этот он возвращался в первый раз. А из тех, кто возвращался до него он ни с кем не пересекался, да и молчали они все упорно, не желая рассказывать, как и что там было с ними.
Теперь он повторял слова стихотворения Лизы, обращенное к тому самому великолепному финну, но Эль убеждал себя в том, что писала она это исключительно для него. Хотя это был самообман. Но вслед за бардом он мог бы воскликнуть «Да это ж про меня, про нас про всех, какие к черту волки».
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка в просторе безбрежном степей
Холодная влага мне лапы омоет, и снова
Я буду метаться и выть на луну – я ничей,
Меня не пугает каприз и не ранит вдруг слово.
Едва повстречав тебя, я попрощаюсь опять.
И буду в тревоге, и буду в пути я и знаю.
Не быть на цепи, нет, мне Велеса снова встречать,
И в схватку идти, эти вольные дни вспоминая.
А где-то в тумане растаяли верные псы,
Князья и девицы их снова зовут за собою.
Погладят, прогонят, свободу швырнув на весы,
Я волк, а не пес, в этой схватке не сдамся без боя.
Но если однажды мне стать суждено на пути,
Тогда берегись и молись, о, красавица злая.
Легко загрызу, пока когти и даже клыки
Мне служат исправно, я жалости больше не знаю.
Пусть пес заскулит, и заслышит мой вой вдалеке,
Пусть воин оружие снова в тумане хватает.
Я волен и зол, не вести меня на поводке.
Что гнев или ласка, я знаю, любовь убивает.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Глава 5 Омские ангелы так беспричинно печальны
Омские ангелы так беспричинно печальны,
Так одиноки в потоке чванливых столиц.
Им охранять наши души, и песни и тайны,
Им отыскать своего средь метелей и лиц.
Наши поэты порой так легки и крылаты,
Спорят с судьбой и ищут защиты у строк,
Омские