Спасти дракона. Кирилл Кащеев
у нее глаза вспыхивают, как два сапфира. – Всех, какие есть, подсылов из Иркиного дома заберите, в кровавый прах обратите и колдуна-насыла с собою прихватите, что сделал, на него поверните! – Танька вскинула руки, словно подбрасывая заклятие на ладонях, как мяч… и закричала.
Нынешний прилив Силы если и походил на прибой – то на цунами, когда громадная волна смывает мелкие прибрежные городки. Сила не вмещалась в тело, Сила перехлестывала через край, заставляя Таньку захлебываться в ее неудержимом потоке, и наконец с ревом ринулась в направлении, которое указывало заклинание. Неистовый горячий ветер пронесся по саду. Старая яблоня со скрипом накренилась… и рухнула на забор тяжестью переломленного ствола. Ветер со свистом ввинтился в трубу, ворвался в приоткрытые форточки. Окна взорвались. Вихрь стекла пронесся над садом, рассекая кроны. Дом качнулся, кровельные листы – один, второй – оторвались от крыши и обрушились на землю. Таньку отдачей приложило о грушу – сверху посыпались прошлогодняя труха и свежие листочки. Из дома донесся долгий, многоголосый вибрирующий вопль, в котором не было ничего человеческого. И все стихло.
Танька сползла по стволу и поднесла дрожащие ладони к глазам. Медленно затухая, на пальце изумрудным огнем пульсировал Иркин перстень.
– Ничего себе подарочек! – пробормотала Танька. – Я ж с таким не справлюсь! Ну Ирка… звезда! – выдохнула, будто выругалась, она.
В доме снова заорали, Танька со стоном поднялась и заковыляла обратно.
Поперек коридора, жалостно задрав к потолку разлапистые листья, лежал вывороченный из горшка фикус. Крапивные веревки валялись неразвязанные и… пустые. Только в линолеуме на полу словно выдавили два силуэта: тощей остроносой старушонки и вроде бы человеческой грузной фигуры неопределенных очертаний.
«Может, и хорошо, что бабка исчезла. – Мысли текли вяло и заторможенно. – Что бы она со мной сделала! Зато в ближайшее время этому колдуну, кто бы он ни был, будет точно не до нас! И не до Ирки!»
Ступенька за ступенькой Танька спустилась в подвал. Вовкулака и Богдан, вооруженные ножами, стояли спина к спине. Ободранная, как из мешка с котами, Вика забилась в уголок и самозабвенно ревела. Из центра погреба торчали ноги – на одной осталась Маринкина босоножка на тонкой шпильке. Все остальное тело по пояс уходило в плотно утоптанный земляной пол погреба. Ноги отчаянно дергались. На стене, широко раскинув руки, висела вплавленная в штукатурку Катерина.
– Подполянники, – глядя на дрыгающиеся Маринкины ноги, кивнула Танька. – И постень! – перевела она взгляд на «вмонтированную» в стенку Катерину.
– Лику забрали! – поднимая на Таньку зареванные глаза, выкрикнула Вика. – Уволокли сквозь пол!
– Как… забрали? – Танька обессилено опустилась на бочку с капустой. Разлитый всюду рассол моментально промочил джинсы. – Вы что, с мелкой нежитью справиться не могли?
– Ну и какого фига этим подпольщикам понадобилась Лика? – опуская нож, хрипло спросил Богдан.
– Подполянникам, –