Между двумя мирами. Сердце Абриса. Марина Ефиминюк
женихом столицы.
От широкой улыбки на гладком лице королевского артефактора заиграли привлекательные ямочки.
– Напрасно смеетесь, – кивнула я, и мужчина вопросительно заломил бровь. – Вы должны быть крайне осторожны. Девушки настроены решительно и уже знают ваш годовой доход.
– Они подкупили моего счетовода? – поперхнулся изумленный жених.
– Наняли частного сыщика, – развеселилась я.
– Вы шутите?
– Отнюдь.
Некоторое время мы стояли в молчании. До нервной почесухи хотелось прикоснуться к границе хотя бы кончиком пальца, но самый завидный жених столицы, имя которого начисто выветрилось из головы, никуда не торопился. Ресторация словно превратилась в крошечный островок посреди бескрайнего океана. Было и страшно, и любопытно вступить под абрисский дождь, и пока я следила за буйством летней грозы, мужчина изучал меня.
– Что-то хотели сказать? – не удержалась я.
– Сегодня очень красивый закат.
Раскол закрылся неожиданно: по воздуху пробежала волна, словно смывшая изображение дождливого города. Появилась тихая набережная с горожанами, совершающими променад. Деревянный пирс и спокойная Вента с блестящей на солнце водой.
– Верно, – задумчиво отозвалась я, вдруг осознав, какое нечеловеческое напряжение испытывала от того, как близко – трусиха! – подобралась к Абрису. – Погода сегодня исключительная. Мне пора.
Хотелось немедленно уйти, не задерживаясь ни на секунду, чтобы спокойно проверить артефакт.
– Валерия, постойте! – позвал мужчина, заставив меня с удивлением оглянуться.
– Вы знаете мое имя?
– Понимаю, что было глупо притворяться, будто я не догадываюсь, кто вы такая.
– Весьма, – согласилась я. – Не помню, чтобы нас представляли.
– Мы прежде никогда не встречались, – признался он и вытащил золотую визитницу. – Меня зовут Григорий Покровский. Я корол…
– Вашу должность мне назвали вместе с годовым доходом, – перебила я, принимая глянцевую карточку с выдавленным в уголке гербом Королевской артефакторной лаборатории. – И что именно королевский артефактор хотел от адептки четвертого курса, последний год просидевшей в академическом отпуске?
– Я хотел поздравить вас с получением лицензии.
– Грамоту мне выдали еще зимой, – заметила я.
– Все так, но я писал вам. Все мои послания остались без ответа.
Некоторое время назад из Кромвеля, куда по-прежнему приходила корреспонденция, были переданы пачки писем. В нашем доме переписку в основном вел папа, университетский профессор истории, и я даже не прикоснулась к тем перевязанным бечевкой стопкам.
– Извините, – без сожаления пожала я плечами. – В свое оправдание позвольте сказать, что четверокурсники, получившие рабочие лицензии, бывают ужасно занятыми.
Разрешение от принцессы Теветской привезла в отцовский особняк ее личная помощница. Отдала