Зеркало над бездной. Олег Лурье
разглядеть происходящее. За ними были четко видны лица трех мужчин, один из которых, стоящий в центре, спокойно всматривается в происходящее. Остальные весьма эмоциональны и, встревоженно вытянув шеи, вглядываются, пытаясь понять, что же случилось. А этот невозмутим и смотрит уверенным взглядом человека, который понимает, что происходит.
– Есть! – вскрикнул Малин и тут же обернулся взглянуть на дремлющую Джию. И, убедившись, что не потревожил ее сон, снова опустил взгляд на экран. На фотографии был тот самый мужчина, чье лицо он обнаружил на фото, сделанном в момент убийства Кеннеди. Этот же человек был в Нью-Йорке на месте уничтожения «близнецов» и на фотографиях, присланных из России и Монако во время хищения миллиардного транша и убийства швейцарского банкира.
1963 год – Даллас, 1998 год – Москва, Монако, 2001 год – Нью-Йорк. И теперь еще и 81-й в Риме. Это был один и тот же человек, и даже большая разница в возрасте не помешала Максу узнать черты, взгляд, осанку. Тогда, в 63-м, если судить по фото, ему было примерно лет тридцать, а с римской фотографии 1981 года на журналиста смотрел уже пятидесятилетний мужчина.
Стоя у открытого окна и глядя на утреннюю суету парижского Чайна-тауна, Малин снова и снова спрашивал себя, как же так получилось, что в его руках вдруг оказалась самая большая загадка последнего столетия. Какими извилистыми путями протянулась к нему связующая нить, уходящая в далекий 1963 год и собравшая воедино совершенно не связанные на первый взгляд события? Кто дал ему эту нить – и сможет ли он, русский парень с американским паспортом по имени Макс Малин, когда-нибудь узнать всю глубокую суть произошедшего, которая, несмотря на полученные факты, пока еще не превратилась в окончательное понимание? Но она, эта суть, была где-то совсем уже рядом. Малин почти физически чувствовал, что рано или поздно вся эта невероятная мозаика окончательно сложится в единый и понятный рисунок.
Джия беззвучно села напротив окна, закутавшись в плед.
– Ты победил?
– Пока еще нет. Скорее, запутался еще больше. Открытие следует за открытием с такой скоростью, что мне становится страшно.
Он молча смотрел в окно, и внутри зрело странное чувство, связывающее воедино загадочную цепь событий и образ Джии, уютно устроившейся в несуразно большом кресле. Макс никогда никого не посвящал в подробности своих расследований, пожалуй, за исключением Ричарда Бервика, но сейчас все было по-другому. Иначе, чем раньше. Ему вдруг показалось, что эта китайская девочка должна неминуемо сыграть определенную, возможно, даже главную роль во всей этой странной истории.
Малин медленно прошел по комнате, плеснул в чашку кофе из кофейника и сел за компьютер, повернув его к Джии.
– Послушай. То, что я тебе расскажу и покажу, возможно, покажется странным и даже невозможным. Я сам еще не очень осознаю то знание, которое оказалось в моем распоряжении, и пока еще не понимаю, как и что делать дальше. Может быть, рассказывая все это, подвергаю и тебя опасности.
– Макс,