Вера в прозе и стихах. Руслан Гулькович
если вы его злым не сделаете, – ответил владыка.
– Я?.. Ну, что вы. Надеюсь, вы дадите мне ответ на вчерашнее предложение?
– Конечно же, дам, товарищ комиссар.
– Ну-ну, гражданин Чичагов, какой я вам товарищ?.. Вы для меня враг! Так что у меня с вами один разговор! – грубо сказал Реденс.
– Хорошо, Станислав Францевич… Но я вас врагом не считаю, – негромко заметил владыка.
– Так… хватит любезностей. Итак, граждане враги народа, на чем порешили? – громко спросил Реденс, повернувшись к Саблину и Бублику.
– А нам нечего решать. Отец Серафим сам все решит! – ответил Саблин.
– Что-о-о?! – воскликнул Реденс и ближе подошел к Саблину. – Вы, советский командир… может, вы мне еще скажете, что тоже поверили в Бога?!
– И скажу! – твердо ответил Саблин.
– Это уже интересно! А ну, скажите! – усмехнулся Реденс.
Саблин посмотрел на Бублика, потом на митрополита и, переведя взгляд на комиссара, начал произносить слова молитвы, припоминая нужные слова:
– Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь…
– Замолчать! Заткнись! – кричал комиссар.
В это время Бублик упал на колени и стал, крестясь, кричать:
– Господи, помилуй! Господи, спаси! Спаси и сохрани нас!
– Ну-ка закройте им рты! – крикнул Реденс и сильно ударил Саблина кулаком в живот.
Солдаты подбежали и стали избивать офицера и парня.
Комиссар быстро подошел к нарам, на которых лежал митрополит, схватил его за ворот рубахи, приподняв, ударил и закричал:
– Это ты! Это ты, святоша хренов! Ты заставил их поверить! Как?! Как ты это сделал?! – тряся митрополита, злобно хрипел Реденс.
Владыка Серафим хотел что-то ответить, но сильный удар головой о нары заставил его застонать.
– Бросьте их! – крикнул солдатам Реденс.
Они оставили Саблина с Бубликом и подошли к комиссару.
– Осипов! Сходи наверх, скажи капитану Кузнецову, пусть приговор на эту гниду делает… Надо с ним кончать! – срываясь на крик, шипел Реденс.
Один из солдат ответил: «Понял!» – и быстро вышел из камеры.
– У вас есть десять, максимум пятнадцать минут. Подумайте! Еще есть время отказаться от своей бредовой веры…
– Господи, прости. Дай силы, Господи, преодолеть. Прости, Господи, – шептал владыка Серафим.
– Вот упрямый старик! Ты что, не понимаешь, что сейчас умрешь за свою глупую веру?! – кричал Реденс, схватив митрополита за одежду у шеи.
– Зло плещется в вас через край. Но моя вера не глупая, моя вера – это жизнь! Господь каждому воздаст за поступки его! – задыхаясь, говорил владыка Серафим.
– Закрой рот, поганый старик! Именно ты являешься отравой нашего народа! Скажи, что ошибался! Скажи, что вера – это дурман для людей! Я обещаю, тут же отпущу домой! Подумай о семье! – вне себя орал комиссар.
В это время в камеру вернулся уходивший солдат, и с ним явился