Страна мечты. Анна Аравина
велела Дирсу присматривать за Вами, а он воспринял это слишком буквально. Но его можно понять: с самого начала Вы ведёте себя неадекватно, мало ли что можете натворить? А он отвечает за Вас передо мной. Да и прогулки по палубе в спортивном костюме, где Вас может увидеть вся команда, породит слишком много сплетен, а может быть, даже и страхов: Вы очень необычно выглядите для этого мира, – смягчилась Аника.
Но Ольву эти простые объяснения уже не могли успокоить, они только больше раздразнили её взвинченные нервы.
– Нет!!! – закричала та и ударила кулаком по подушке. – Неправда!!! Не может такого быть! Я сделала это не напрасно! Мне обещали! Он мне обещал!!! Обманщики, шарлатаны, него… – захлебнулась Ольва в слезах и повалилась животом на подушку, из которой во время этой тирады выбила чуть ли не весь пух.
В дверь заглянул встревоженный Дирс, но Аника жестом руки велела ему убраться. Она спокойно села на кресло, скинув с него брошенный Ольвой плащ, и подождала, когда девушка перестанет что-то неразборчиво бормотать в подушку, а всхлипы станут потише.
Потом спросила:
– А чего Вы, собственно, хотели? Зачем Вы решили посетить этот мир? Чего Вы ждали?
Ольву ещё трясло, но слёзы от бессилия быстро высохли. Она услышала вопросы Аники. Девушка осторожно, поверх подушки, покосилась на сидевшую напротив кровати спутницу: издевается она или спрашивает серьёзно? Женщина спокойно ждала ответа: в глазах её не было ни ехидства, ни иронии, скорее любопытство, но оно не раздражало. Ольве давно уже хотелось выплеснуть кому-нибудь наболевшее, конечно, при других обстоятельствах, она ни за что бы не выбрала для этого Анику, но та сама вызывала её на откровенный разговор, а больше вокруг несчастной никого не было, не считая немого Дирса, к которому девушка уже успела охладеть. Ольва поняла, что немой охранник отнёсся к ней так бережно только потому, что воспринимал её скорее как некий экзотический предмет, который ему велели беречь, нежели как человека. Она ответила:
– Красоты.
Брови Аники поползли вверх.
– Любопытно-любопытно… – произнесла она, с видимым интересом глядя на Ольву. – Какой именно? Или – чей?
Девушке послышалась издёвка, нехотя и раздражённо она ответила:
– Всех, а точнее, я просто хочу, чтобы меня окружала красота. Чтобы в мире было много ярких красок… Там, где я жила до сих пор, был только серый: скучный, обыденный мир – жизнь словно в чёрно-белом телевизоре, серые коробки домов, серый асфальт и грязь, грязь и мусор… И никуда от этого не деться. Ведь даже в искусстве, даже и там – на картинах – консервные банки! И люди – соответствующие – полно уродов: нравственных и физических, но самое главное, основная масса людей – серая, сплошная, что называется, среднестатистическая: ни полёта мысли, ни высоких стремлений – поесть бы, да попить, да родить себе подобных… А я хочу: чтобы было благородство: и в словах, и в делах, и в манерах. И чтобы мысли не только