Берег Живых. Выбор богов. Книга первая. Анна Сешт
взлаивали псы, преследуя призрачных песчаных чудовищ.
– Буря сожрёт тебя, песок отшлифует твои кости, и даже твой Бог не отзовётся тебе. Что с наследником трона?!
Рычание Ануират захлебнулось. Воину уже не хватало воздуха. Противостоять стихии он не мог. Колдун выдохнул, немного усмиряя бурю между ними, но по-прежнему не подпуская псов. Охотник сидел на песке, опираясь на руки, и дышал тяжело и хрипло, вывалив багровый язык из собачьей пасти. Короткая чёрная шерсть, покрывшая его тело после трансформации, была влажной от крови, сочившейся из множества порезов. Маг поморщился. Говорить в этом облике, соединявшем форму рэмеи и священного пса, Ануират могли с трудом.
– Ты не боишься за себя… но как насчёт твоих псов? – вкрадчиво спросил Колдун.
Охотник упрямо вскинул голову и оскалился. Изумрудные глаза полыхнули ненавистью.
– Псов я не трону, если ответишь. Слово жреца.
Рык заклокотал глубоко в горле Ануират, формируясь в едва разборчивые слова:
– Тебе не добраться до него, Сатехова тварь. Старейшины… не отпустят его…
– Стало быть, жив, – Колдун удовлетворённо кивнул.
Собрав остатки сил, Ануират бросился на него. Миг – и мощные челюсти сомкнутся на горле…
Но буря оказалась быстрее и заживо похоронила охотника под толщей песка. Колдун с сожалением качнул головой и двинулся прочь. Ветер постепенно унимался, и песок опадал за ним, заметая след.
Через некоторое время, уже покинув границу владений Ануират, он услышал издалека тоскливый вой. Вернувшиеся псы оплакивали своего соратника.
Верховным Жрецом Ваэссира в Таур-Дуат во все времена был Император – тот, кто вмещал и воплощал в себе Силу божественного предка. Этот титул закреплялся за каждым Владыкой сразу же после прохождения ритуала призыва Силы и последующего восхождения на трон. Но на Императоре лежало слишком много задач, чтобы он мог заниматься делами храмов Ваэссира в той мере, в которой занимались культами своих Божеств другие жрецы. И потому издревле в культе Ваэссира существовал титул Первого Жреца, наместника Владыки в храмах, носитель которого исполнял те же задачи, что и Верховные Жрецы Империи, посвятившие свою жизнь другим Богам. Власть Первых Жрецов Ваэссира была велика и в некоторых аспектах жизни Империи почти приравнивалась к власти самого Императора, подобно тому, как наместники правителя властвуют над вверенной им вотчиной после назначения Владыкой.
Ныне титул этот вот уже пятнадцатый год носил мудрый Хенемсу, и был он примерно десятью годами моложе Хатепера. Но даже не Хенемсу предстояло провести таинство. Секенэф заявил, что проведёт ритуал возвращения брата в род лично, при двух необходимых свидетелях, жрецах Ваэссира высшей ступени посвящения – самого Хенемсу и любого по его выбору.
Стихией Первого Эмхет была сияющая чистота небес, ясный свет животворящего солнца. И хотя тёмные крылья ночи лучше оберегают всякую тайну, верным временем столь важного ритуала стал час, когда Ладья Амна уже воссияла