Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений. Дэвид Харви
истинами, которые характеризуют капитализм как в целом, так и в его текущей стадии»[14]. Если оставить в стороне личные симпатии и судить объективно, то Харви определенно прав. То, что его критика культурных марксистов вообще и Джеймисона в частности имела под собой все основания, очевидно.
Джеймисон не мог не читать эту работу. Однако любопытно следующее. В одном из последних текстов о постмодернизме, написанном в 1997 году, он, вообще не цитировавший Харви в своем фундаментальном труде «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма», все же к нему обращается лишь для того, чтобы процитировать… «Пределы капитала» [Jameson, 1998, р. 184–185], раннюю, как мы помним, работу Дэвида Харви. Дальнейшее известно. К 2000 году постмодерн как самую модную тему академического дискурса вытеснила глобализация, и Джеймисон отправился покорять новые исследовательские пространства [Jameson, Miyoshi, 1998; Jameson, 2000]. Правда была в том, что в «Состоянии постмодерна» Харви предсказал и описал глобализацию еще до того, как она не просто стала мейнстримом в социальных и гуманитарных науках, но и вообще появилась как термин. Как точно замечает социолог Саймон Сьюзен, «к концу столетия “постмодернистский поворот” до некоторой степени смешался с появившейся теорией глобализации, особенно под влиянием книги Дэвида Харви “Состояние постмодерна: исследование истоков культурных изменений”» [Susen, 2015, р. ix].
Многие последующие книги Харви посвящены расширению его теории географического распространения капитала. На протяжении 2000-х автор громил неолиберализм и империализм. Спустя почти 15 лет он не отказался от своего анализа и связал теорию постмодерна и неолиберализма[15] в книге «Новый империализм» [Harvey, 2003а], в которой ожидаемо обратил внимание на «Империю» Хардта и Негри, и, хотя и снова двигался в русле научной моды, все же был куда более непримиримым критиком актуального миропорядка, чем многие левые[16]. До сих пор я писал, что Харви часто гнался за академической модой. Но это не было продиктовано исключительно самой модой. Как видно на примере феминизма, скорее он старался учесть новейшие и, видимо, важные и влиятельные теории, чтобы сделать аргументацию более полной.
В «Новом империализме» Харви, предвосхищая «Краткую историю неолиберализма», писал не про западный мир, а про глобальный Юг, с которого американская империя «взыскивает дань» путем лишения собственности. Харви не отказывался от термина «постмодерн» даже здесь. Отдавая должное Хардту и Негри, он писал, что «публикация “Империи” …в 2000 году и возникшие вокруг нее споры бросили вызов традиционным дебатам и предложили переосмыслить левую оппозицию в связи с децентрализованной конфигурацией империи, обладающей многими новыми, постмодернистскими качествами. Критикуя эту аргументацию, многие левые начали осознавать, что силы глобализации (как бы они ни были истолкованы) создают новую ситуацию, требующую новой структуры анализа» [Harvey, 2003а, р. 7]. После чего вопросы об империи
Наст. изд. С. 558.
Следующая работа, «Краткая история неолиберализма», еще больше связывала постмодерн и неолиберализм (переведена на русский, но так как переводчик не владел терминологией, читать перевод непросто, см.: [Харви, 2007
На русском см. некоторые его тексты в журнале «Прогнозис» [Харви, 2006; 2007