Проводник. Натали Штайм
радости не чувствовалось совсем, одни сплошные тяжёлые думы. Я недоумевала: какого, простите, ещё рожна-то надо?! Симпатичный, с отменным здоровьем парень, непьющий, некурящий, ничего другого не употребляющий, с достойным образованием и блестящими карьерными перспективами, умный; небольшое, но чувство юмора присутствует в необходимом для жизни размере; трепетно и нежно относящийся к собственной матери, что само по себе сейчас уникально; честный, отзывчивый, дружелюбный. Есть машина, что очень удобно и квартира, где жить. Все вопросы теперешнего тягостного существования могут решиться одним махом. Да и самый главный плюс – видно, что любит, любит искренне и непритворно, смотрит всегда чуть ли не с обожанием, ловит каждое слово, отслеживает каждое желание. Не знаю… Если этот не такой, то какой же тогда такой!
Оглашать свои думы я не стала. По всему видно, что Наташка и так думает о том же. Решить одним махом и наконец-то обрести порядочный статус, за который так радеет её семья, и избавиться от неблагозвучного – безработная и бездомная. Жизнь развернуть на сколько-нибудь градусов. Да… я понимала, что единственный человек, на чьё мнение она будет опираться при принятии такого решения, – это мнение крёстной.
– А что Ирина Аркадьевна?
– Что, что?! Да ничего! Всё то же: парень очень положительный и хороший, другого такого не будет…
– А-а-а…
Докучать боле вопросами было небезопасно. Внутри у Наташки всё было накалено до предела. Да… выбор, это всегда дело непростое. И сделать его человеку нужно самому…
Наташка закрылась у себя, думу думать, я занялась своими делами. Вернувшийся Жорж, зайдя, приветственно пофыркал, свёл строго брови, спросил:
– Спите?
– Вообще-то, ужин готовлю. – Я уставилась на него с недочищенным картофелем в руках.
– А что тихо так?
– Да так…
Объяснить происходившее ему должна Наташка, а не я. Если, конечно, захочет.
– Угу… угу…
Жорж ушёл к себе. Действительно, в атмосфере квартиры ощущалась многозначительная тишина. Каждый из нас, пребывая в её разных местах, серьёзно обдумывал что-то своё. Редкостное состояние для наших апартаментов.
Через час ужин был приготовлен.
– Кушать подано! Садитесь есть, пожалуйста!
Я перефразировала и перекопировала фразу из известной комедии, в надежде немного развеселить своих домочадцев. Не очень помогло. Наташка зашла в кухню, прихватив свою серьёзную задумчивость; Жорж, хоть и состроил забавное выражение на лице, внутри был сосредоточен.
Это был почти единственный раз, когда мы ужинали молча.
– Да… ничего не скажет! Что ей говорить! И не надо ни о ком другом думать… Паренёк хороший, вот об этом и надо думать… – Жорж разрушил затянувшееся молчание очень эмоциональной, но непонятной для меня тирадой.
Наташка посмотрела на него в упор, в глазах блеснули слёзы.
– Не подслушивай!
– Да это ж невозможно! К чему, Натали, грузиться