Не жизнь – ерунда. Артем Владимирович Мазниченко
затем снял свою куртку и убрал ее в гардероб. Юля, в это время, проследовала в спальню, подошла к нише, которая раньше была лоджией и, держа чашку около губ, стала смотреть в окно. На лице отражалась глубокая печаль.
Фомин засунул ноги в свои тапочки и двинулся за женой в спальню.
– Да ладно! Ну, удиви.
– Я с папой ездила после занятий, – сказала Юля, продолжая глядеть в окно.
– Куда? – поинтересовался Саша.
Девушка обернулась и с презрительной улыбкой посмотрела на мужа. То, что она сейчас скажет, наверняка, выведет его из себя. Юля подождала еще несколько секунд, разглядывая Александра, а тот вопросительно смотрел на нее.
– В магазин, – наконец выдала Юля.
– Ты чего меня – дрочишь что ли?! – взорвался Фомин, стукнув кулаком по двери, ведущей в комнату. От удара легкая дверь с силой ударила по стене, которая была сделана из гипсокартона, оставив на последней глубокий след от ручки.
– Ты сам себе можешь, – усмехнулась Юля. – У меня день рождения скоро, если что, утырок!
Саша выдохнул. Только держи себя в руках, говорил он про себя, не кипятись.
– Я его уже обвел черным маркером, – Фомин развернулся, собираясь выйти из комнаты.
– Он еще, сука, издевается, – Юля усмехнулась, оглядев потолок.
– Че хочу – то и делаю! И все! – Александр повернулся к жене, повышая голос почти на крик. – Отвали от меня! Итак, проблем хватает, ты тут еще со своими «поговорить»… Поговорила?!!
Александр развернулся и, хлопнув дверью, быстрым шагом направился на балкон, открыл дверь и вышел наружу. Закрыв за собой дверь, достал из кармана пачку сигарет. Прикурил. Молча втягивал дым, смотря по сторонам и пытаясь хоть как-то успокоиться. Откровенно говоря, получалось плохо.
Жена его раздражала. Раздражала до боли в животе. При других обстоятельствах, Саша давно подал бы на развод, благо детей нет и не предвидится, но мужчина прекрасно знал ее отца, который, в свою очередь, был его непосредственным руководителем в органах. Это крайне затрудняло положение. Такие персонажи, как Апраксин, могли сломать жизнь, вывернуть ее наизнанку, съесть, переварить, потом испражниться ею и выбросить на помойку. А, зная характер своего тестя, Фомин прекрасно понимал, что именно так и будет. Юлька была единственной и обожаемой дочкой старого полковника.
Через несколько секунд балконная дверь открылась и появилась Юлина рука с телефоном Александра, который издавал переливающиеся звуки.
– На!
Александр взял в руки телефон и посмотрел на номер звонящего. И сразу же поморщился, словно от зубной боли. Не взять нельзя.
– Да.
– Ну и что на этот раз, а, Сань? – голос Апраксина на том проводе был спокоен, даже без тени удивления и беспокойства.
– Без комментариев. – Саша сделал затяжку.
– Это не ответ. Объясни.
– Настучала уже? – хмыкнул Фомин, выбрасывая окурок вниз на улицу и доставая следующую сигарету.
– Не настучала, а поделилась проблемой.
– Знаете, Анатолий Александрович,