Из ящика стола. Ирина Сергеевна Альшаева
дуй домой! – ее голос сорвался на крик.
Я изо всех ног припустил к дому, забежал, захлопнул дверь и задвинул засов.
– Ба, там на крыше кто-то! Большой, лохматый!, – шепотом сказал я.
– Да знаю я. Это не к тебе, – сказала она и ушла в свою комнату, плотно закрыв двери.
5
Родители продолжали уезжать в командировки – странности, происходящие дома, не прекращались, а только множились. На все мои попытки рассказать им, что у нас происходит что-то неладное, родители отмахивались, бабушка говорила им, что у меня богатая фантазия, а меня ругала – чтобы я обо всем молчал. За тот год она сильно постарела и все чаще говорила мне о смерти и своих похоронах.
– Видишь на шкафу чемодан? – показывала она клюкой на антресоли. – Это мой похоронный.
– Ты его с собой возьмешь? – спрашивал я.
– Нет, в нем – платье, в котором меня похороните, туфли, принадлежности всякие, – говорила она. – Только не на общее кладбище меня понесете. Там не примет земля. Да и умирать тяжело буду.
– Почему тяжело? Почему не на общее? – удивлялся я.
– Потому что дымоход мне нужно будет от печки разобрать чтобы дух вышел. А кто это сделает? Отец с матерью твои в разьездах все, сельские не поймут, – махала она рукой и замолкала.
В том году, к зиме, родителям дали квартиру в области, мама перестала работать – мне сказали, что у меня скоро будет брат или сестра. Родители забрали меня от бабушки и все, связанное с ней и странностями ее дома, стало забываться.
А потом бабушка умерла. Мы с отцом поехали в село на похороны.
– Это что еще такое, – удивленно протянул папа, увидев полуразвалившийся бабушкин дом. – Бомбежка тут была или как это?
– Бабушка говорила, что тяжело умирать будет – надо дымоход разбирать, – сказал я.
Мимо нас, вставших на дороге напротив дома, шли две женщины. Поравнявшись с нами, они остановились:
– Илья, ты ли? – позвала одна из них папу. – Ой, тут такое было. Как помирать Степаниде – так думали, что и село вместе с ней сгинет! – запричитала она. – Дом ее ходуном ходил – свет мигал, труба гудела, а потом трещинами пошел и развалился вот! – показала она на рассыпавшуюся стену. – А в селе куры во всех дворах разом подохли да яйца стухли. Все до единого! Вот как ведьма помирать не хотела!
– Да какая ведьма, дуры вы бабы, – плюнул папа под сапог и мы пошли в дом.
– Па, а где бабушка?
– В церковь уже отвезли.
– А вон на шкафу чемодан ее похоронный, – показал пальцем я. – Она говорила ее только в этой одежде хоронить и не на общем кладбище.
– Вот ерунда еще! – рассердился отец.
Куда делось тело бабушки осталось загадкой. Ее не оказалось ни дома, ни в церкви, ни где-либо еще. Папа вызвал милицию – но и милиция ничем помочь не смогла. Бабушка исчезла. Мама, будто бы что-то зная, запретила нам с отцом ездить в бабушкин дом. Местные мужики заколотили в нем окна и двери и обнесли вместе с огородом забором. Спустя 20 лет родители решили продать этот участок, за чем меня туда