Общее учение о векселе. Владислав Уруков
такие как абстрактность, формальность и в какой-то мере безусловность.
Одним из самых распространенных в системе римских абстрактных обязательств, как выше указывалось, были так называемые вербальные договоры (stipulatio). Как отмечает профессор И. А. Покровский, «на основании stipulatio возникало обязательство строго одностороннее: кредитор – только кредитор и должник – только должник. Кредитор может требовать только того, что было обещано. С другой стороны, обязательство из stipulatio есть обязательство абстрактное: оно возникает только вследствие того, что на вопрос кредитора должник ответил «spondeo» (обещаю, клянусь. – Примеч. авт.). Почему должник дал такой ответ – это для stipulatio безразлично, и ссылаться на те или другие отношения, приведенные к stipulatio – на так называемую causa, – ни кредитор, ни должник не вправе»[27]. Таким образом, стипуляцией назывался устный договор, который заключался посредством вопроса будущего кредитора и совпадающего с этим вопросом ответа будущим должником по обязательству. Гай характеризует стипуляцию следующим образом (Ш.92): «Обязательство словами заключается посредством вопроса и ответа, например: обязуешься торжественно дать? Обязуюсь торжественно дать? Дам. Обещаешь? Обещаю. Даешь ли честное слово исполнить свое обещание? Даю честное слово. Ручаешься? Ручаюсь. Сделаешь? Сделаю»[28]. Таким образом, стипуляция порождала строгое обязательство, которое зависело только от того, что было произнесено. При споре между сторонами какие-либо возражения не принимались. Гай указывает (1У.116): «…Если бы ты обязал меня стипуляционным образом отсчитать тебе деньги будто взаймы, и я бы не отсчитал; не подлежит сомнению, что я могу от тебя потребовать эти деньги, ты должен их дать, так как ты обязан в силу стипуляции…»[29].
Стипуляция порождала, таким образом, обязательство строго одностороннее, не требовалось какого-либо основания сделки; не играли какой-либо роли в разрешении спора и межличностные отношения между кредитором и должником; была строго формальной, поскольку исключительное значение имело буквальное значение произнесенного вопроса и ответа; для взыскания по обязательству кредитора было достаточно доказать факт стипуляции. Поэтому, справедливо утверждение профессора И. А. Покровского о том, что «Во многих отношениях стипуляция представляла для деловых людей незаменимые удобства (вроде современного векселя: часто ради этих удобств (доказывания, строгость иска и т. д.) стороны и другие обязательства (например, долг из купли-продажи) превращали в обязательство стипуляционные (novatio), – совершенно так же, как в наше время облекают в форму векселя. И можно даже определить stipulatio в этом отношении как устный вексель (Курсив авт.)»[30]. Как указывает профессор Ю. Барон, «Начало абстрактной стипуляции следует теперь применить к абстрактному неформальному договору»
Покровский И. А. Указ. соч. – С. 251.
Институции Гая / Памятники римского права. – М.: Зерцало. – 1997. – С. 98.
Институции Гая / Памятники римского права. – М.: Зерцало. – 1997. – С. 140.
Покровский И. А. История римского права. – СПб.: Летний сад, 1999. – С. 396.