.
мох сфагнум, остается точно такой же жесткости, что и была до этого.
Толерантность
Я вообще-то человек не очень толерантный, в списке моих достоинств толерантность будет где-то во второй сотне, в отличие от скромности, занимающей в моем списке первое место.
Долгие годы я дружу с одним из лучших представителей народов Северного Кавказа. Зовут его Эдуард. Он часто бывает в Москве и очень хорошо говорит по-русски. Только если он сильно волнуется, у него появляется акцент. Разбирается в политике и вообще умница. Я у него часто спрашиваю значение неизвестных мне слов, чтобы не лазить в Википедию.
Мой друг – нормальный белый гетеросексуальный мужчина, воспитанный в хорошей большой семье. Мультики с главным героем «говном», пардон, какашкой (кто не знает, есть такой японский и корейский мультики), бегающие по экрану члены или Кончита Вурст, победившая или, правильнее сказать, победившЕЕ как-то на Евровидении, и ему, и мне чужды.
Можно сказать, что мой друг старомоден, но все были бы такими старомодными. Он уступает места в транспорте женщинам, без всяких просьб поможет старушке дотащить сумку или тюк, не бросит на дороге водителя и не любит, когда ругаются «по матери». Достоинства я могу перечислять долго.
Его, как и меня, достало слово «толерантность». Слово это суют везде по делу и без дела, подменяя понятие безразличия. Эдик пытается соответствовать гордому званию «толерантного», но, признаться честно, у него не очень получается, и, слава богу.
И почему-то именно ему на глаза попадаются всякие разности, к которым нас призывают быть толерантными. Он как заколдованный притягивает неоднозначные ситуации.
Как-то едем с ним в метро. Народу не так чтобы много. Напротив сидят две девицы. Девицы как девицы. На мой взгляд, ни вида, ни шерсти. Сижу и роюсь в телефоне, не обращаю на сикозявок внимания. Эдик смотрит на них, медленно начинает краснеть и вертеть головой. Девицы увлеченно обжимаются и целуются. В сексуальном угаре лезут друг другу в штаны. Народ вокруг отворачивается и делает вид, что не замечает. Ощущение, что при тебе пукнул кто-то, а тебе за него стыдно. Чувствую, что толерантности надолго не хватит.
Поезд останавливается. Эдик молча сгребает девиц и выносит из вагона, придав на перроне им легкое ускорение. Девицы, не отойдя полностью от сексуальных игрищ, сучат ножками и скребут кроссовками по перрону, даже не поняв, что, собственно, произошло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.