Тимофей и ангельский патруль. Анастасия Ворфоломеева
руку и сказала:
– Спасибо, что заступился. Такого для меня еще никто не делал, – она улыбнулась и помогла Тимофею встать.
– Да, ерунда, – Тимофей знал, что он сделал все возможное и совсем не чувствовал себя побежденным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Что случилось, мальчики? – спросила Ирина Львовна.
Но ответа не последовало. Ребята лишь недоверчиво переглянулись.
– Хорошо, тогда будем разговаривать с родителями. Ни у кого ничего не болит?
– Тимофей, скажи про ногу, – посоветовал Рубин.
– Нет, не говори, соври! У тебя все хорошо, – вмешался Атропин, – нам не нужно лишнее внимание.
– Ты что? Это неправильно! Здоровье важнее всего.
Пока Тимофей думал, как поступить, Ирина Львовна уже продолжала:
– Ладно, тогда пойдемте в класс ждать родителей.
Первой пришла мама Тимофея, она была встревожена, но кроме Тимы этого никто не заметил. Ничего в ее внешнем виде не выдавало волнения, даже каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост. Тимофей встал из-за парты.
– Вот видишь, Тимофей, что бывает, когда ты меня не слушаешь, – сказал Рубин.
– Все правильно он сделал, – вмешался Атропин.
– Тебя вообще не спрашивали, сиди молча.
– А почему ты грубишь? Тебе нельзя так разговаривать, а то скоро ангельский патруль приедет. Вот я посмеюсь. Ха-ха, – Атропин раскатисто засмеялся.
– Тихо, пожалуйста, помолчите, – Тиме надоело слушать их галдеж и постоянные споры.
– Тимофей! – возмутился Рубин.
– Что случилось? Почему вы попросили меня немедленно прийти? – обратилась мама к Ирине Львовне.
– Вера Николаевна, мальчики что-то не поделили. А что именно – не говорят.
– Что вы не поделили? – обратилась мама Тимофея к ребятам.
– Ничего, – еле слышно ответили они, и оба опустили глаза.
Ирина Львовна вышла с мамой за дверь поговорить. А Тимофей вдруг посмотрел на кроссовки Дениса: от долгой носки подошвы стали серыми, а правая и вовсе потрескалась.
Открылась дверь, Ирина Львовна и мама зашли в класс.
– Пойдем домой, Тима.
Пока они шли, Тимофей все еще пытался не хромать, на это уходило много сил. Сердце часто билось, и он переживал, что расстроил маму.
– Я не верю, что ты подрался с одноклассником, это так на тебя не похоже.
– Я пытался помешать, – влез в разговор Рубин.
Тимофей грозно посмотрел в его сторону. Мама это заметила, но ничего не сказала. Конечно же, она не слышала ни Рубина, ни Атропина: у нее не было такого дара, как у Тимы. Для всех остальных людей разговоры их спутников звучат как внутренний голос, а их предостережения – как предчувствие.
– Из-за такой выходки мне пришлось оставить у соседки Леру, как там она без меня?
– Извини, мам. Я не думал, что тебя в школу вызовут. Ты сердишься?
– Сейчас домой придем – и перестану.
Тимофей грустно опустил голову и ускорился: мама