Дериват. Дмитрий Олегович Котенко
поколением священности невинных чувств их детей, да и будоражащая зрительные центры мозга визионерская ловкость не могли не быть реализованы средствами искусства раннее. Почему театральная знать или когорта писателей с кинорежиссерами не пришли к столь очевидному идеалу драмы о том, как беспечное общество обугленным окурком испепеляет шанс двух неиспорченных предрассудками молодых людей жить друг другом? Для Крео эта творческая близорукость, сопутствующая искусству на протяжении долгих веков, была непростительным упущением.
Встретившись с Мисераблем, Эомор подумал, что дикая львица, которую подлец, покусившийся на принадлежащую только Эомору любовь, выгуливал по храму, растерзала его возлюбленную: пропитанный багровыми пятнами платок, подаренный Эомором Жэ’Тьуд в их первую ночь, лежал в лапах озверевшего животного, которое своей хищной расчетливостью возымела наглость использовать хозяина как приманку. Одолев обоих извергов, Эомор, не найдя в себе сил жить дальше без любимой – судьба несправедливо отняла ее у него, – вонзил в себя острие выхваченного у одной из статуй клинка. Театральное пиршество визуального апофеоза, доселе недосягаемое ни одним видением художественной выразительности, обрело еще более возвышенный передел. Волна незримой, но слышимой энергии песни подняла дыбом волоски на загривках очевидцев, проникнутых драмой.
Теперь он хочет просто проснуться,
Чтобы доказать, это – только мечта,
– Обязательно все должно кончаться так трагично? – загипнотизированная зрелищем Ханаомэ Кид обратилась за надеждой к Крео.
Спри лишь молча посмотрел на Бэю, сдерживая свою поганую, им дико ненавистную, но экзистенциально неумолимую убежденность в тщетности общечеловеческой погони за счастьем.
Руки Эомора ослабли, кисти разжали рукоять вошедшего в живот кинжала – юноша был мертв.
Потому что она – ангел, наверняка
Но это пока еще неизвестно,
– Крео, если ты не покинешь дом поэтов через пятнадцать минут, то не успеешь в новодэвонскую национальную библиотеку, чтобы подтвердить мои расчеты об Отправном Лесе, – слышимый только Спри Аполло мог пересказать наперед, чем закончится мюзикл-балет, но не стал это делать из-за процессируемой жалости к чистоте эмоций своего оператора. – Лететь от Мэго до Нового Дэ’Вона при оптимальном воздушном эшелонировании приблизительно двадцать семь минут.
На сцене появляется Жэ’ Тьуд, потерявшая дар речи от увиденного бездыханного тела любимого. Выходит, она спасалась от немилости Мисерабле, безуспешно пустившего на ее поимки скверного зверя. Юное создание, подаренное этому миру красотой природа, не нарушая данный любимыми друг другу завет, схватила проклятый клинок и нанесла удар точно в сердце.
Потому что Бог дал, бог взял,
Автомобильная авария стоит у него перед глазами,
Крео и Бэа образно провожали в последний путь намучившиеся в