Ничья игра. Марина Мещерякова
осторожно придерживал ветхую бумагу с любительским рисунком.
– Это – главный предмет ритуала – «кресло бога». Сейчас я поясню. Как видите, здесь нет фотографий – только рисунки. Когда я начал увлекаться Африкой, мои исследования быстро перешли в очень узкую сферу – в то, что вы видите перед собой. Несколько лет понадобилось мне, чтобы по крупицам воссоздать старое африканское предание народа банту. В культурах некоторых стран Черного континента, таких, как Танзания, например, есть мифологический персонаж Шитани. Сейчас его образ довольно востребован как орудие борьбы с соблазнами цивилизации. Он с древности был очень коварен. Так вот, этот самый Шитани любит провоцировать людей на совершение плохих поступков, можно сказать, грехов, а потом сам же их за это наказывает. Один из вождей племени ориентировочно середины восемнадцатого века был довольно изобретателен. Он решил оградить от этого беса своих четверых своих детей, наверняка очень любимых. Вождь велел мастерам изготовить вот эти маски и предъявил их вездесущему Шитани вместо самих детей, обмануть, так сказать, судьбу. Прошу не забывать о тех стихах, что вы услышали! Истинных взаимоотношений вождя и масок мы знать не можем. Я назвал эту серию масок «Жертвы Шитани». Но это еще не главное.
Виктор Николаевич многозначительно посмотрел на своих слушателей.
– Вождь велел сделать специальное кресло для зловредного беса, да еще назвал его «боговым», льстиво задабривая опасного Шитани. Если бы вы знали, какого труда стоило мне составить из частей эту легенду! И, заметьте, не выезжая из дома!
Виктор Николаевич выдержал торжественную паузу. Этери и Вадим наполнили свои взгляды уважением и понимающе покачали головами.
– В конце концов я пришел к потрясающему выводу: боковины всех этих масок сделаны так, чтобы при соприкосновении они все между собой смыкались, образуя единое целое наподобие яйца. А яйцо как источник мироздания – древнейший африкансий миф.
– И что? – подался вперед Вадим, внимательно выслушав африканиста-теоретика.
– К сожалению, дальше этого мои познания в области ритуала не пошли. Тупик. Но вот что самое интересное: все эти маски вместе с креслом давно покинули Африку, и вдруг они всплывают в Москве. Ваша, например. Понятия не имею, откуда она могла взяться. Свою, «Болтуна», мне удалось выменять у одного коллекционера. Он больше увлекался фигурками, и я его смог заинтересовать.
– А он говорил Вам, откуда у него маска? – поспешно спросила Этери.
– Да. Сказал, что случайно приобрел ее на базаре.
– Покажите нам ее, пожалуйста, – попросила Этери, думая, что было бы здорово обе эти маски вернуть бабушке. Вот обрадуется старушка! Она аккуратно положила «Плачущую девушку» обратно в пакет.
Виктор Николаевич вскочил со своего места и достал свою маску из того же старого шкафа. Этери долго всматривалась в пустые глазницы, и не могла сказать, чтобы встреча со старыми знакомыми приносила удовольствие. Вадим дышал ей в ухо.
– Очень похожа на нашу, – заключил он.
– Сколько Вы за нее хотите? – решительно