А что потом?. Виктор Улин
душа я обернул чресла полотенцем.
Несмотря на постоянство отношений, я так и не собрался завести здесь личный банный халат.
– Привет, Анюта – сказал я. – Меня зовут Юра. Я твое… временное средство.
– Я знаю, – девушка слегка смутилась. – Тетя Лена про вас рассказала. А как вас по отчеству?
– Евгеньевич. Но зачем тебе отчество?
– Так вы меня старше.
Я замешкался, не зная, чем ответить.
– Извините, Юрий Евгеньевич, не разделась. Сейчас…
Длинные ноги мешали, Нюта запуталась в трусиках и едва их не порвала.
Черная полоска волос, оставленная над началом складки, хорошо согласовалась с ее общим, узким и длинным обликом.
– Вот. Готова… почти.
Приготовления приготовили и меня.
В самом деле, даже в возрасте под пятьдесят каждая новая женщина добавляла жизни.
А то, что она приходилась неродной племянницей постоянной любовнице и была моложе моей старшей дочери, не значило абсолютно ничего.
– Лифчик снимать не буду, – пояснила Нюта, хотя я ничего не спрашивал. – Мне грудь нельзя трогать. Сразу будет выкидыш.
– А от того, что мы собрались делать, не будет?
– Нет. От этого не будет. Нельзя прикасаться только к соскам.
– Понятно, – ответил я. – Ну давай, начнем, что ли?
– Ой, Юрий Евгеньевич, подождите…
Нюта встала, полезла куда-то за кровать.
Когда она нагнулась, зашуршала в невидимом пакете, я невольно отметил, сколь длинны ее интимные части.
Такие встречались у одной женщины из десяти, если не реже. Наверняка в жару эта Нюта страдала, надевая слишком тесное белье.
–…Сейчас, одну минутку…
Девушка выпрямилась, в ее руке был белый флакон с зеленой головкой.
– Это что, интимный гель? – поинтересовался я.
– Нет, гель не нужен, у меня там болото, – серьезно ответила Нюта. – Это дезодорант, забыла подмышками намазать.
Она отвинтила колпачок, по комнате разлился приторный цветочный запах.
– Не надо мазаться, – я покачал головой. – Зачем?
– У меня пот стал пахнуть неприятно.
– Это тебе кажется. Ты пахнешь приятно, и еще как.
Я соврал. На самом деле от Нюты не пахло ничем, даже «болотом», которое возникло под полоской волос.
Закрыв дезодорант, она опять полезла в пакет, я опять увидел ее интимный развал.
– Губки у тебя красивые, – не удержался я.
– Как они могут быть красивыми, если я их стерла? Думала, вдруг мы вначале будем целоваться.
– Я не про те, а про эти.
Нюта разогнулась, села на кровать.
– То есть теперь уже не про эти, а про те.
Она поняла смысл и густо покраснела, но осталась сидеть неподвижно.
Видимо, моя старая подруга сильно преувеличила ее намерения.
Я опустился на стул.
– Сейчас начнем, сейчас, – неуверенно проговорила девушка. – Еще минуточку.
Она начала повторяться, оттягивая момент.
На ее месте я бы тоже испугался чужого волосатого мужика в неприлично оттопырившемся полотенце.
– Да