Я не хочу остаться один. Дарья Аверад
Кен.
Сейчас Такимура сидел перед ним, весь потерянный и жалкий, как никогда прежде беспомощный. Кен осознавал, что, возможно, он – единственный, кому Аято открылся полностью, снял маску бесчувственного, уверенного в себе парня и показал напуганного до смерти мальчишку.
Кен мог бы задать еще кучу вопросов, которые не давали покоя его голове, но вместо этого он просто заключил Аято в объятья, крепко, скрывая блондина в своих руках и нежно поглаживая того по спине. Он прижал Аято к себе так сильно, словно всем телом показывая, что Такимура только его, его и больше ничей. Судзуки за него горой встанет, собственную душу наизнанку вывернет, но будет стоять за Аято и за себя. И выстоит за обоих, не сломается.
– Я не хочу остаться один, Кен, – хрипло прошептал мальчишка, положив голову на плечо брата и постепенно успокаиваясь, но при этом всё ещё немного подрагивал из-за недавних слёз.
– Не останешься, Аято, обещаю, ты можешь положиться на меня. А я всегда буду рядом, на твоей стороне, – тихо ответил кареглазый, чувствуя, как руки Аято сильнее обвивают его талию, когда сам блондин жмётся ближе и, словно мокрый котёнок, расслабляется в объятьях младшего.
Кен задал бы ещё много вопросов, но в эту минуту он поклялся себе, что никогда не сделает этого, он не посмеет напомнить Аято о событиях, приводящих старшего брата в безудержную истерику и приносящих гораздо больше боли, чем ностальгии. Мальчишки мирно прижались друг другу в полной тишине. Каждый думал о своём, но всё же об одном и том же, друг о друге. И слова в это мгновения были излишни.
“Не знаю почему, но мне кажется, что Аято всё это время был одинок. Очевидно, ему сейчас очень плохо. Но я слишком не был готов к такому раскладу событий, и мне безумно стыдно за то, что я не могу подобрать ни единого нежного слова. Но я не хочу видеть, как Аято плачет. Пусть он всегда будет на чуточку счастливее меня, а я никогда не позволю себе загрустить. Если бы только я смог сейчас подобрать слова, если бы только мог…”
“Кен, наверное, ты даже об этом не догадываешься, но ты спас меня. Наверняка, ты сейчас коришь себя в чём-то, как и всегда думаешь, что мог сделать что-то иначе. Придурок. Ты есть, и этого достаточно. Я никогда не считал, что нуждался в ком-то вроде тебя. Но это не так. Я нуждался в тебе. Всегда. Ты спас мою жизнь, хотя знал, что боец из тебя не силён. Но даже сейчас, не осознавая этого, ты помогаешь мне, просто заключив в свои тёплые объятья. Я чувствую тебя, как никогда раньше. И это кажется таким незначительным, но боже, поверь, для меня это что-то огромное. И я никогда не забуду этот день. Кажется, словно весь мой мир уменьшился до обхвата твоих рук. И я бы всё отдал, чтобы этому миру не было конца”
Ребята подняли свои головы и прикоснулись друг к другу лбами. Глаза обоих были заплаканы и блестели, подобно звёздам на небе. Аято немного приподнял уголки губ, что не проскользнуло мимо Кена. Судзуки широко улыбнулся, той самой улыбкой, которую так любил Аято. Искренняя, не похожая на все остальные, широкая