Время библиомантов. Противостояние. Кай Майер
зелёными склонами и кустарниками, столь типичными для Котсуолдса.
– Просто не могу поверить, – пробормотала она и вперилась в пустоту, пробурив взглядом могильный камень, – как будто Изида не жила с нами, не боролась против Академии… – Фурия со вздохом перевела глаза со стелы на могилу, нагнулась и выполола сорняк. – Много отдала бы я за то, чтобы услышать ваш совет.
– Я могу тебе дать совет… – подала голос петушиная книга из кармана её штанов. Гибкая шея с кряхтением вытянулась из помятой ткани.
– Тебя накормить?
– На кладбищах на меня нападает зверский аппетит… Всё эти статуи святых на могилках…
Фурия чуть не забыла: любимым блюдом петушиной книги были образки. Она, пожалуй, привезёт парочку из Уинчкомба, чтобы доставить ей удовольствие. После всего, чего они натерпелись в Либрополисе, книга вполне заслужила угощение.
Фурия и сама была как оглушённая, хотя и пыталась не придавать своему состоянию значения. Не так-то скоро ей удастся отделаться от запаха обгоревших волос, превращавшего процедуру причёсывания в мучение. Видно, придётся попросить Кэт отрезать её обгоревшие пряди.
– Но посоветовать я хотела тебе совсем другое, – вернулась к теме сердечная книга.
Фурия посмотрела на безглазый клюв на кончике резиновой шеи: жёлтая поверхность его сверкала как отполированная. От боёв петушиных книг на задворках Либрополиса на нём остались всякого рода рубцы и царапины. Крошечная книжица слыла отчаянной сорвиголовой. После их возвращения только вчера вечером Фурия изобразила на лице некое подобие улыбки.
– Чем больше ты твердишь о невиновности Изиды, тем настойчивей впечатление, что убедить в этом ты стараешься прежде всего себя, – продолжала книга.
Уголки клюва книжки опустились.
– Чушь какая…
– Тогда послушай, что ты говоришь, – клюв потёрся о её свитер, – словно пытаешься развеять свои собственные сомнения.
– В Изиде я не сомневаюсь.
– Так ли это?
Фурия поджала губы. Чтобы их всех спасти, Изида пожертвовала собой – это очевидно. Правда, в деле имелась одна загвоздка: жертвовать собой так же мало походило на Изиду, как собирать цветы или печь пироги. Если бы раньше кто-нибудь спросил Фурию, на что Изида готова, чтобы предотвратить поражение, она бы ответила: «На всё». Слишком больших жертв для Изиды не существовало. И в этом заключалась одновременно её сила и слабость.
В одном Финниан был прав: Изидины путешествия в Лондон вызывали вопросы. Она отказывалась от провожатых, словно оберегая какую-то тайну, в которую никого не хотела посвящать.
– Если бы мы чуть-чуть побольше знали об этом Арбогасте! – пробормотала Фурия, снова обращаясь к могиле. Отец мог бы пролить свет на многие её вопросы.
– Аттик Арбогаст, – раздался голос за её спиной, – Изидин наставник. Но не только.
В нескольких шагах от неё, засунув руки в карманы ветровки, стоял седовласый мужчина. Он был одет в просторные штаны защитного цвета,