Время библиомантов. Книга крови. Кай Майер
и боялась, что он разнесёт половину лагеря, если не найдёт её в ближайшее время.
– Вот! – крикнул Восьмой сын, указывая на отверстие в земле.
Для Фурии это было лишь тёмное пятно в полумраке. Вероятно, она свалилась бы туда, если бы бежала по проходу одна.
Вторая дочь пнула ногой верёвочную лестницу, лежавшую рядом с ямой. Постукивая, в глубину упали деревянные ступеньки.
– Я не хочу прятаться. – Фурия покачала головой.
– Я знаю, – возразил Восьмой сын. – Ты хочешь туда, где книги.
Вторая дочь проворно перелезла через каменный край ямы и ловко повисла на верёвочной лестнице, поглядывая на Фурию, словно привидение с маленькими чёрными глазами.
– Мы тебя проведём, – сказала она.
Восьмой сын взял руку Фурии и сжал её:
– Мы проведём тебя на корабль.
Глава одиннадцатая
Джим Хокинс лежал в своей постели в резиденции. Ему снился стук, раздававшийся по коридору. Ритмичный гулкий стук, источник которого медленно приближался к нему.
Стук этот был знако́м Джиму слишком хорошо. Прежде, когда он раздавался с палубы «Испаньолы», мальчику приходилось слышать его неделями, изо дня в день, особенно по ночам. Иногда стук замолкал на несколько минут или даже часов, но затем неизменно возобновлялся – в рваном ритме, от одного борта корабля к другому. Шаги пирата, передвигающегося с костылём на деревянной ноге.
На лбу Джима выступила испарина. Он заметался во сне, когда человек с костылём, неспешно прохромав по коридору, остановился возле его двери. Потом ненадолго всё затихло, как затихало и тогда, на палубе, пока одноногий пират рассеянно скользил взором по ночному океану.
Наконец снова раздался стук, но не по паркету, а кулаком в дверь.
«Мальчик! – прогремел голос по ту сторону двери. – Мальчик!»
В этот момент Джим проснулся, как просыпался каждую ночь.
Через раздвинутые шторы в комнату падал лунный свет. Джим никогда не задёргивал их, чтобы ни один угол комнаты не погружался в полную темноту, и прежде всего – чтобы была видна дверь. В полусне Джиму казалось, что иначе одноногий пират однажды выступит из этой темноты, словно из тумана, и, как только Джим откроет глаза, Сильвер появится перед его кроватью, опираясь на свой костыль, схватит его и снова хрипло и угрожающе прошепчет: «Мальчик!»
Казалось, в этом шёпоте была заключена вся история, связывавшая их, – история о предательстве, ещё одном предательстве и смерти, разыгравшаяся на борту шхуны «Испаньола» во влажных, непроходимых зарослях Острова Сокровищ.
Мальчик сел в постели, сонно оглядел комнату и убедился, что, кроме него самого, в ней никого не было. Одноногий Джон Сильвер и Джим сначала доверяли друг другу, затем стали смертельными врагами, достигнув в конце концов странного баланса доверия и ненависти. Однако Сильвер даже не знал, что Джим выпал из книги, и, вероятно, по-прежнему влачил своё существование между английскими матросскими трактирами и забытым островом где-то посреди тропического