Время библиомантов. Книга крови. Кай Майер
была серьёзна, серьёзна как никогда.
– Без тебя… – начала она и не договорила.
– Я не допущу, чтобы эта пакость взяла над тобой верх! – прошептал он. Как будто Абсолонова книга была диким зверем, на которого Дункан собирался обрушиться, если тот приблизится к Изиде.
Дункан накрыл своей ладонью ладонь Изиды. Его пальцы были тёплыми, её – холодными как лёд.
– Пошли разберёмся с этим, – произнесла она.
Давным-давно они были влюблены, потом расстались и смогли пережить горечь расставания, не убив друг друга. Можно было надеяться, что им удастся выйти живыми и из этой истории.
Через плечо Изиды Дункан бросил взгляд на отверстие в стене, сжал губы и кивнул. Его тёмные брови озабоченно сошлись на переносице. Он наклонился и поцеловал Изиду в лоб. Экслибра не помнила, когда кто-то в последний раз так прикасался к ней. Она настолько отвыкла от этого, что в первый момент даже испугалась. Под чёрным плащом с капюшоном её стало познабливать, когда она вспомнила о том, что неизбежно надвигалось на них. Сердца в её груди бились не так, как бьётся обычное сердце. Если бы она раскрыла страницы, прятавшиеся за молнией куртки, свет наверняка залил бы весь читальный зал. Но пока перед закрытыми дверями дежурила служба безопасности музея, лучше было этого не делать.
Прежде чем Изида успела что-то сказать, Дункан улыбнулся ей и направился к проёму. Его сердечной книгой был затрёпанный роман с треснувшей обложкой о приключениях Джеймса Бонда, и сейчас молодой человек раскрыл его, разгладив пальцем разворот. Серебристое сияние осветило тайный проход. В глубине показалась лестница.
Навстречу им запрыгала хрупкая пожелтевшая птичка-оригами. Она с трудом преодолела расстояние до края верхней ступеньки, не удержалась на гладкой поверхности и упала вниз.
Ударившись об пол, птичка разлетелась в пыль.
Глава вторая
Ночь казалась бесконечной. Ветер, дувший в лицо, пах серой. То тут, то там в разрывах тёмных туч сверкали зарницы, освещая красно-коричневую бурлящую массу, как будто кто-то открыл дверцу доменной печи. Однако жарко не было. Наоборот, зуб на зуб не попадал.
Фурия карабкалась вверх по нагромождениям застывшей лавы, усталая и измождённая. Каждая её косточка ныла. На ней были широкие камуфляжные штаны и серый свитер, который был ей слишком велик. Ей выдали их по прибытии в ночное убежище. В пещерном бункере Федры вся одежда, – а также многое другое, увиденное Фурией, – была когда-то подобрана на полях сражений и отвратительно пахла. Приблизительно как бинты, снятые с мумии.
Каждые несколько шагов Фурия останавливалась, чтобы посмотреть, поспевает ли за ней Зибенштерн. Он опирался на свой посох, для которого старику всё сложнее становилось находить точку опоры среди бесконечных ям. Её спутник уверял, что помощь ему не требуется. Девочка размышляла, отклонял ли он именно её помощь или просто слишком много времени провёл в одиночестве – здесь, в ночных убежищах, и до этого, на вилле Анжелосанто, в которой он отгораживался от мира