Ты и Я. Натали Штайм
оживлённая беседа. Вопреки его опасениям, женщины легко находили темы для разговоров, общались непринужденно, временами даже весело. Видно было, что Ленкины простодушие и открытость импонировали его маман; мало того, непосредственность девушки каким-то непостижимым образом повлияла на хозяйку. Он-то знал свою мать, и знал, что она редко бывает сама собой, предпочитая выносить на публику лишь тот образ, который соответствовал её настроению. Но этот ужин стал исключением, – его мать была просто женщиной, просто матерью.
Закончив с трапезой, Ленка вызвалась помочь домработнице убрать со стола и помыть посуду. На лице хозяйки промелькнуло едва заметное удивление. Но, воздержавшись от комментариев по этому поводу, она лишь приподняла чуть брови, потом взяла его под руку, приглашая пройти с ней.
– А мы с тобой пойдём в кабинет, сын. Посмотришь документы, проконсультируешь меня. Ты же знаешь, я в этих юридических реверансах совершенно не сильна…
Он пролистал бумаги, дал матери несколько советов, указал спорные моменты. Под конец мать, переведя разговор, неожиданно томно спросила:
– Мне уже нужно готовиться к новой для себя роли?
Он пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь сообразить, к чему вопрос.
– Я говорю о статусе бабушки… – Она улыбнулась, медленно и элегантно присаживаясь в кресло. – Надеюсь, ты меня уведомишь… заранее…
Он присел рядом, взяв материнскую ладонь в свои руки. С лёгкой улыбкой на губах ответил:
– Ты будешь великолепна в любой роли!.. Но это дело будущего, пока тебе не нужно менять свой статус…
Он приложился щекой к её ладони. Подняв голову, задал в свою очередь вопрос:
– Как ты находишь Лену?
При этом он старался выглядеть незаинтересованно и говорить непринуждённо – спокойным тоном. Но сердце почему-то застучало чаще.
– Хорошая девушка… – Женщина, облокотившись свободной рукой на мягкий подлокотник кресла, задумчиво посмотрела на сына.
– Даже, кажется, она слишком хороша для тебя… и… слишком проста…
Он непонимающе посмотрел на мать.
– Проста?.. Ну, конечно же, она выросла в других условиях, в другом социальном круге, но… – он так и закончил непонятное для себя объяснение.
– Милый мой, причём здесь этот социальный круг! Ты же знаешь, мне совершенно всё равно – кто из какого социума… – Она сопроводила свою речь лёгким фырканьем. Тем же неторопливым тоном добавила: – Мы с твоим отцом были из одного, как ты выразился, социального круга, и что?! Мы были совершенно разными по своему содержанию, по своему наполнению, если хочешь…
– Я всё-таки не очень понял, что ты этим хочешь сказать? – Ему всегда было нелегко понимать эту женщину. Он всё же больше предпочитал её творческому восприятию своё логическое понимание. – Может, объяснишь?
Она глубоко вздохнула, всем своим видом показывая, что объяснения – не её конёк. С ноткой печали, театрально понизив