Чикатило. Явление зверя. Алексей Гравицкий
сука… – прошипела бродяжка. – Вчера бухали на стройке, ему не хватило… Он мне, главное, говорит – иди, найди. А я что, ищейка? Сам, говорю, иди. Ну, он и вдарил, гад…
– Женщин бить нехорошо, – наставительно сказал Чикатило. – Так как тебя зовут?
Девушка поглядела на дядьку в плаще с одобрением, окинула взглядом его фигуру.
– Валентина, – представилась она и добавила торопливо: – Но денег нет, предупреждаю!
– Я разве говорил про деньги? А я, кстати, дядя Андрей.
– Шо, дядя Андрей, – развеселилась Валентина, – натурой хочешь?
– Валечка, ну зачем так грубо? – улыбнулся Чикатило. – Там разберемся. Есть спокойное место? Ну, чтобы посидеть, поговорить…
– У котельной, там кусты и гаражи, дальше лес, – уверенно ответила бродяжка. – Пошли, что ли, дядя Андрей?
Чикатило сделал галантный жест – мол, дамы вперед, чем снова развеселил девушку. Девушка фыркнула, подхватила сумку с бутылками, но в последний момент Чикатило перехватил ее:
– Женщины не должны носить тяжести. Прошу вас, сударыня.
Эта обходительность еще больше насмешила Валентину. Расхохотавшись, она бодро зашагала к выходу с перрона. Чикатило пошел следом, сжимая в руке сумку с бутылками и портфель.
Он обманул. В портфеле у него не было коньяка. Ни армянского, ни молдавского – никакого. Там были совсем другие вещи, среди которых, завернутый в вафельное полотенце, лежал хорошо отточенный кухонный нож с черной пластиковой ручкой, на которой были выцарапаны буквы М.Ц.
В областном милицейском архиве время тянулось словно резиновое. Обстановка здесь напоминала библиотечную, но плакат на стене «Не сообщайте секретные сведения лицам, не имеющим к ним прямого отношения» напоминал, что это отнюдь не рядовое гражданское заведение.
Витвицкий и Овсянникова сидели за столом, заваленным папками с делами за прошлые годы. Под коричневыми картонными обложками покоились тысячи страниц человеческого горя. Изучать их было тяжело и морально, и даже физически – «слепой» шрифт пятых копий машинописи плохо читался, заставляя напрягать глаза.
– Виталий Иннокентьевич, вы говорили с Кесаевым? – оторвавшись от очередного дела, спросила Овсянникова.
– Да, – не поворачивая головы, ответил Витвицкий. – Мне кажется… мне кажется, я сумел посеять в его душе зерно сомнения. Ирина, вот посмотрите этот протокол… – он протянул девушке бумагу. – Здесь упоминается сто пятнадцатая статья… Напомните, пожалуйста, что это?
Старший лейтенант взяла протокол, вчиталась и непроизвольно улыбнулась.
– Статья сто пятнадцать, Виталий Иннокентьевич, это «Заражение венерической болезнью».
Капитан неожиданно засмущался. Овсянникова закатила глаза и, словно на уроке, затараторила по памяти:
– «Заведомое поставление другого лица через половое сношение или иными действиями в опасность заражения венерической болезнью – наказывается лишением свободы на срок до двух лет, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до двух минимальных месячных