Янтарный ветер. Дмитрий Денисовский
попей пока холодной воды. Потом горячего чая дам, когда чайник закипит.
Хозяин протянул алюминиевую кружку Александру и остался ждать, когда тот неловко и через боль взял её и сделал несколько глотков. Вода была вкусной, колодезной и на какое-то время принесла облегчение, заставив своим холодом отвлечься от боли в груди и голове.
– Спасибо! – поблагодарил Александр и дрожащей рукой вернул кружку хозяину, попытавшись после этого поменять положение своего тела, чтобы иметь возможность увидеть окружающую его обстановку. Это немного удалось, но увиденная картина не принесла Александру никакого облегчения – ни физического, ни морального. Сознание его хоть и прояснялось постепенно, но память последних событий пока не возвращалась. Вопросов к увиденному стало ещё больше.
Комната в избе была небольшой. Не больше сеней в обычном деревенском доме. Одна дверь на улицу, ржавая железная щеколда на ней. Посредине комнаты возле стены – старая кирпичная печка с чугунной почерневшей поверхностью, на которой стоял допотопный чайник, во многих местах помятый. Рядом с печкой находился небольшой грубый деревянный стол, ничем не прикрытый, с несколькими алюминиевыми тарелками, вложенными одна в одну, и торчащими из них ложками. Также на столе стояла обычная старая латунная масляная лампа с почерневшим стеклом в форме тюльпана.
В одном углу комнаты, том, который был ближе к его кровати, находилась ветхая деревянная лестница, ведущая наверняка на чердак. В другом углу стоял старый деревенский комод, выцветший и немного покосившийся. К нему впритык стояла скамейка с двумя вёдрами. В том же углу, напротив комода, под маленьким окном располагалась железная одноместная кровать, заправленная грубым солдатским одеялом однотонного коричневого цвета и каким-то подобием подушки поверх.
Александра встревожило то, что висело на ржавом гвозде на стене, выше кровати: чёрный блестящий Maschinenpistole MP40, который ошибочно называют в Красной Армии автоматом Шмайсера. Зелёный брезентовый подсумок на три автоматных рожка и карабин Gewehr 43 были ремнями перекинуты через тот же гвоздь. Ко всему прочему, под кроватью виднелись несколько лежащих параллельно друг к другу противопехотных немецких гранат Stielhandgranate с жёлтыми глянцевыми деревянными ручками и зелёными колпачками.
Несмотря на частично утраченную пока память, всё это оружие было знакомо Александру на уровне подсознания. Несомненно, руки его помнили, как использовать, как собрать и разобрать всё это чужое оружие.
То, что это оружие было чужим – немецким, Александру уверенно подсказывал жизненный опыт, сидевший глубоко внутри его и не связанный с логикой и памятью.
Ещё одна важная деталь была подмечена Александром и отложена пока в архив его сознания для дальнейшего осмысления: отрывной календарь на стене с большой датой чёрным цветом, отпечатанном не по-русски – Septembris 8, 1945. Верхний листок календаря, с какой-то чёрно-белой картинкой и мелким текстом под датой, которые Александру четко видимы не были. Понятная