Эта чудесная жизнь. Татьяна Тронина
кухни посуда с помощью сильного обдува подвергалась очищению. Поэтому доесть все, что тебе выдали – это еще и правило хорошего тона.
Чем чище посуда, тем проще ее привести в порядок, и подать потом на ней уже обед, или ужин. Если еда оставалась на тарелках, то дольше происходил процесс очищения посуды, больше энергии расходовалось, быстрее изнашивалась вся эта кухонная система, в которой готовилась еда в Столовой для всего района…
Дина тоже отнесла пустую посуду. Затем помогла Ники затолкать его поднос в приемное отверстие. Усадила Ники в коляску.
– Мы – гулять, ты, если хочешь, присоединяйся к нам, – обернулась ко мне Дина.
– Я пока Нину хочу дождаться. Ты понимаешь… – я не договорила, неопределенно повела головой.
– Понимаю, – опять серьезно ответила Дина.
Левую ладонь защекотало.
Я подняла руку, и мое Око отразило веселую мордочку Ники.
– Дина… ты посмотри, это Ники! – я, удивленная, показала свою ладонь Дине.
А мальчишка, сидевший в коляске, захохотал радостно.
– А ты у него уже в списке друзей? Когда ж он успел? Ники, поверни ко мне свою ладошку… Да, точно! – Дина склонилась над сыном, заглянула в его Око. Обратилась ко мне: – Слушай, я постараюсь переадресовать на себя все его запросы, а то он скоро всех окружающих начнет дергать почем зря… Вот, мы освоили и эту функцию, оказывается, – с иронией произнесла она.
– Ну и хорошо, ну и замечательно, теперь мы с тобой всегда на связи, да Ники? – подмигнула я мальчику.
– Да-а! – радостно ответил он.
Дина с Ники покинули Столовую, а я села за одноместный столик, чтобы никто ко мне не подходил, решила дождаться Нину.
В помещение из Лабиринта зашла Лена, моя соседка сверху (я с ней была в очень хороших отношениях). Лена жила одна, без пары, ее сын давно уже повзрослел и уехал. Войдя, она мне улыбнулась, я ей тоже.
Выглядела моя соседка с верхнего этажа всегда бодрой, подтянутой; ростом она – немного выше, чем обычные женщины, и со спины, думаю, Лена казалась даже моей ровесницей. И, лишь когда поворачивалась лицом к собеседнику, можно было понять, что она уже давно взрослая.
Лена села за отдельный столик со своим подносом, а потом из обычного входа появился Алекс, другой наш сосед, и решительно двинулся к раздаче. Мне он кивнул, Лену словно не заметил. И он тоже сел за одноместный столик со своим подносом.
– Алекс, ты здоров? – немедленно обратилась к нему Лена.
– А что такое? И ты, разве, не видишь, я не хочу ни с кем общаться, специально сел отдельно… – огрызнулся Алекс.
Они, Лена и Алекс, мне кажется, являлись между собой ровесниками. Понятие возраста давно ушло в небытие, теперь люди делились лишь на две категории – взрослые и дети.
А вот раньше общество весьма трепетно относились к прожитому человеком времени, я знала об этом из Мемори. Употреблялись определенные градации возраста, порой унизительные – старики, молодые, пожилые…
Так называемые неравные браки