Македонский. Сибирь. Валерий Атамашкин
и к локтю стекла алая струйка крови из свежей ссадины. Взгляд упал на прилипший к ладони комок, похожий на лепешку с неприятным медовым запахом. Он раздраженно отбросил лепешку, чувствуя, как слипается его ладонь. Липким и слизким были перепачканы кожа и одежда. Саша принялся смахивать прилипшие к нему лепестки цветов, все еще не понимая, что происходит. В глаза бросилась большая серебряная монета, непостижимым образом оказавшаяся во рту. Монета лежала вверх реверсом, на гладко отполированной поверхности застыл сидящий на троне мужчина, одетый в накидку, с посохом в руках. Саша без труда прочитал надпись на монете «король Александр». Сейас он не придал ни монете, ни надписи должного значения, продолжая оглядываться.
Пышные ткани… Только теперь он понял, что крики и плач разом оборвались. Повисла гробовая тишина. Голова шла кругом… взгляд остановился на внушительной толпе людей, окруживших постамент, с которого упала массивная деревянная конструкция. Мужчины с черными повязками в одеждах темно-зеленого и серого цветов. Одетые полностью в черное женщины. Десятки, нет даже сотни перепуганных, перекошенных от изумления лиц разношерстной толпы. Цветы…
– Что происходит? – это были первые пришедшие в голову слова.
Впрочем, ответ, к которому он начал приходить сам, теперь настойчивее просился наружу. По телу пробежала мелкая дрожь. Он остался сидеть, прижимая к груди руку, стесанную об отверстие в стенке ящика. Глаза скользили по огромной площади, в центре которой он оказался. Позолоченный постамент, откуда упала деревянная контрукция с прорезями для рук, оказался подобием ложа и стоял ровно посередине площади размером в несколько футбольных полей. Вокруг, куда бы не падал взгляд, толпились люди. Сколько их было здесь? Сотни? Несколько тысяч? Люби были повсюду, начиная от самой площади, кончая переулками, забитыми до отказу. Народ залез на крыши домов, вывешивался из окон каких-то необычных построек, напоминавших больше киношные декорации.
– Что происходит? – повторил Саша, не веря своим глазам.
Слова прозвучали как-то по-особенному, но тогда он не придал этому значения. Окружившая его толпа молчала и пребывала в растерянности. Саша не сразу понял, что над площадью повисла гробовая тишина. Было настолько тихо, что Саша слышал звук собственного дыхания. Похоже эти люди не меньше самого Саши потеряли нить, связывавшую их с реальностью. Что-то в этом месте пошло не так, каждый из собравшихся здесь, судя по выпученным глазам и перепуганным лицам, отчетливо это понимал. Понимал это Саша, которого все еще преследовала жуткая головная боль и головокружение. Он осторожно поднялся на ноги, пытаясь понять, что делать дальше.
Наконец, молчание прервала странная пожилая женщина. Саша не сразу понял, что с ней не так. Женщина была обернута в черную подпоясанную ткань до самых пят, а сверху зачем-то набросила на себя широкий плед со множеством несуразных складок. Можно было подумать, что это хиджаб, но выглядела ее одежда настолько