Крокодил или война между добром и злом, случившаяся в царствование Людовика XV. Луи Клод де Сен-Мартен
есть искажения «божественной книги» грехопадшим человеком [SaintMartin 1775: 246–255], этот египетский колорит, объединяющий гостя из египетского Мемфиса Крокодила с влиятельной дамой и высоким сухощавым мужчиной, а также Розоном, стал знаковым для сил зла. В некотором роде зло в поэме – феномен египетский, и ex oriente для позднего Сен-Мартена не lux, а, напротив, tenebrae. Концентрацией этой мифологической «тьмы», противоположной «свету» монотеистической религии, стал образ Крокодила.
Вопрос о времени действия поэмы должен рассматриваться отдельно, так как её сюжет многопланов. Время действия первых песен поэмы, рассказа с мыса Горн – 1740 г., военное столкновение на Карибах Англии и Франции. Революционные события в Париже, саму «войну добра и зла, случившуюся в царствование Людовика XV», стоит отнести на основе ряда реалий поэмы к концу 1760-х – началу 1770-х гг., то есть последним годам продолжительного правления Людовика XV, длившегося с 1715 до 1774 г., года смерти короля. Этот период согласуется с возрастом мадам Арев (прим. 4 к песне 14-й) и временем выхода в свет трудов Николя Фрере (прим. 22 к песне 41-й). Важным рубежом, terminus post quem, может служить открытие в 1767 г. Хлебного Рынка, располагавшегося на месте нынешней Торговой биржи [Rihouët-Coroze 1979: 37].
В 1962 г., более чем через полтора века после смерти Сен-Мартена, вышло «второе издание» его поэмы под редакцией Робера Амаду. Публикация «Крокодила» на русском языке позволит читателю познакомиться с этим уникальным художественно-философским произведением, далеко выходящим за рамки привычного «эзотеризма», более того, в чём-то не чуждым даже «антиоккультному» пафосу. Не принадлежа к числу «восхищенцев» (А. Платонов) Сен-Мартена или «мартинистов», о которых он сам ещё при жизни говорил только в третьем лице, осмелимся заметить, что поэма «Крокодил» является книгой, крайне недооценённой – далеко не только благодаря «осуществившимся пророчествам» из учёного курса Крокодила в песне 35-й [Rihouët-Coroze 1979: 60]. Мы стремились снабдить текст «Крокодила», полный множества аллюзий, а подчас и сознательных мистификаций, справочным аппаратом, соблюдая баланс между современными исследованиями о тех или иных темах, всплывающих в поэме, с одной стороны, и произведениями того времени, важными для формирования взглядов самого Сен-Мартена, с другой. За все возможные ошибки или неточности в пояснениях несём ответственность только мы. Если примечания сделают поэму более понятной читателю, дав ему почувствовать, почему она была своему автору так дорога, наша задача была выполнена. Он сам верно отмечал, что без понимания философских оснований «Крокодила», эта поэма от глаз посторонних надёжно сокрыта, что делало необходимым рассмотрение учения Сен-Мартена. Мы намеренно оставляли в стороне явную перекличку его мыслей с последующей традицией религиозной философии вплоть до нашего времени. Удивительно много созвучного им можно найти в книгах и выступлениях двух выдающихся, недавно ушедших мыслителей – Г. С. Померанца (1918–2013) и З. И. Миркиной (1926–2018) – хотя речь идёт, естественно, не о заимствовании, а о внутреннем родстве. При чтении «Крокодила», как