По Уссурийскому краю. Дерсу Узала. Владимир Клавдиевич Арсеньев
часто и шли в желательном для нас направлении, поэтому мы решили идти по ним, пока возможно. Паначев потому и заблудился, что свои знаки он ставил редко. Он упустил из виду, что со временем они потускнеют и на большом расстоянии будут видны плохо.
Идя по линии затесок, мы скоро нашли соболиные ловушки. Некоторые из них были старые, другие – новые, видимо только что выстроенные. Одна ловушка преграждала дорогу. Кожевников поднял бревно и сбросил его в сторону. Под ним что-то лежало. Это оказались кости соболя. Очевидно, вскоре после того, как зверек попал в ловушку, его завалило снегом. Странно, почему китаец не осмотрел свои ловушки, перед тем как уйти из тайги. Быть может, он обходил их, но разыгравшаяся буря помешала ему дойти до крайних затесок или он заболел и не мог уже более заниматься охотой… Долго ждал пойманный соболь своего хозяина, а весной, когда стаял снег, вороны расклевали дорогого хищника, и теперь от него остались только клочки шерсти и мелкие кости. Я вспомнил Дерcу. Если бы он теперь был с нами, мы узнали бы, почему соболь остался в ловушке. Гольд, наверно, нашел бы дорогу и вывел бы нас из затруднительного положения.
К полудню мы поднялись на лесистый горный хребет, который тянется здесь в направлении от северо-северо-востока на юго-юго-запад и в среднем имеет высоту около полукилометра. Сквозь деревья можно было видеть другой такой же перевал, а за ним еще какие-то горы. Сверху гребень хребта казался краем громадной чаши, а долина – глубокой ямой, дно которой терялось в тумане.
Обсудив наше положение, мы решили спуститься в долину и идти по течению воды. Восточный склон хребта был крутой, заваленный буреломом и покрытый осыпями. Пришлось спускаться зигзагами, что отняло много времени. Ручей, которого мы придерживались, скоро стал забирать на юг, тогда мы пошли целиной и пересекли еще несколько горных отрогов.
Паначев работал молча: он по-прежнему шел впереди, а мы плелись за ним сзади. Теперь уже было все равно. Исправить ошибку нельзя, и оставалось только одно: идти по воде до тех пор, пока она не приведет нас к реке Улахе. На большом привале я еще раз проверил запасы продовольствия. Выяснилось, что сухарей хватит только на сегодняшний ужин, поэтому я посоветовал людям сократить дневную дачу.
Густой смешанно-хвойный лес, по которому мы теперь шли, имел красивый и декоративный вид. Некоторые деревья поражали своими размерами. Это были настоящие лесные великаны, от двадцати до тридцати метров высоты и от двух до трех метров в обхвате. На земле среди зарослей таволги, лещины и леспедецы валялось много колодника, покрытого цветистыми лишаями и мхами. По сырым местам тысячами разрослись пышные папоротники, ваи которых достигают 1,9 метра длины. По внешнему виду растения эти походят на гигантские зеленые лилии.
Несмотря на постигшую нас неудачу, мы не могли быть равнодушными к красотам природы. Художники, ботаники или просто любители природы нашли бы здесь неистощимые материалы для своих наблюдений.
Сегодня перед вечером первый раз появилась мошка. Местные старожилы называют ее гнусом. Уссурийская