Слава Империи. Марцин Гузек
заткнул его усач. Присмотрелся к собеседникам. – Вижу, вы серьезные люди, настоящие бойцы. А в охрану купцов обычно идут говенные авантюристы да молокососы.
– Когда в стране война, – отозвался Дефрим, – то даже купцы готовы расщедриться на приличную охрану.
– Рогачи это, точно тебе говорю, – стоял на своем Паленый, имея в виду украшенный рогом герб Вольмеров.
– Мы ни на чьей стороне, – ответил Годвин. – Быки, Рогачи, нам все равно. У нас своя работа. Да и взгляни на нас, мы даже родом не из Лавертании.
– Вы же сами сказали, что наемники, – заметил другой солдат.
– Молчать, Молодой!
– Мы не работаем на Вольмеров. – Годвин обратился напрямую к командиру Псов. – Мы с тобой ведь знаем, что на приличных наемников после пяти лет войны у обеих сторон уже нет денег. А мы приличные наемники, можешь быть уверен. Если сейчас придется драться, то вы нас убьете, конечно, но я прямо скажу – мы не шайка безоружных крестьян, и бой будет, и трупы тут будут не только наши.
Над площадью повисла тишина. Годвину показалось, что он слышит долетающий откуда-то приглушенный плач ребенка.
– Зачем эта враждебность? – спросил наконец командир солдат. – Мы всего лишь выполняем приказы. Не хотели никого обидеть. И не хотелось бы оставлять о себе дурное впечатление. Может, перед тем, как вы поедете дальше, выпьем водки в знак примирения?
Годвин огляделся. Всего двенадцать солдат, все с гербом Диких Псов на груди. Бо́льшая часть не походила на опытных ветеранов, скорей на мобилизованных и брошенных на фронт крестьян. Тем не менее их арбалеты были заряжены, а когда в воздухе столько болтов, какой-нибудь да попадет…
– Да почему бы и нет, – спокойно ответил он и спешился. Его люди последовали примеру командира.
– Дед, Писарь, тащите наливку. А, извиняюсь, мы ведь даже не представились. Меня зовут Старик, – кивнул усач. – Эти двое – Палёный Зад, или просто Палёный, и Молодой. Остальных зовут Дикий, Чокнутый, Черный, Водка, Норс, Слизняк, Дед, Писарь и Краля.
– Последний… это женщина? – удивился Дефрим.
– Пять лет этого веселья, мы теперь уже всех берем, – признал Старик.
«Ни одного имени, только прозвища, – заметил Годвин. – Да уж, когда человек занимается тем, чем они занимаются, именем лучше не представляться».
– Меня зовут Рыцарь, – представился он. – А это Клиф, Дама и Тихий.
– Приятно познакомиться, пойдемте, присядем. – Старик повел их к ближайшему столу.
Паленый и Молодой пошли за ними, отложив арбалеты.
Оставшиеся тем не менее остались на позициях. Это не ускользнуло от внимания Годвина. Так же, как и заблокированные снаружи двери местной церквушки, и необычное для солнечного дня количество горящих факелов, которые несли с собой солдаты.
– Так откуда вы будете? – спросил Старик, когда все уже расселись.
– Я с севера, со Спорных Земель, – начал Годвин. – Дама тоже из тех мест.
– Из маленького захолустного княжества, – подтвердила Логан. – Ты наверняка о нем никогда и не слыхал.
– Спорные