Бог с нами. Саша Щипин
будто не замечает, как его подопечные, кое-как пробежав полкруга, переходят на шаг и, устроившись на скамейках по другую сторону поля, курят и пьют пиво. О «Ткаче» если и вспоминали, то в связи с одним из первых легионеров российского чемпионата Самсоном Самди. В первое время на камерунского полузащитника, которого Кисляк переманил из какой-то гонконгской команды, в Краснопольске разве что не молились. Огромному, но невероятно пластичному африканцу даже выдали российский паспорт в надежде, что он заиграет за сборную, однако постепенно игроки и тренеры – а вскоре и болельщики – начали замечать, что у Самди большие проблемы с дредастой головой. Камерунец изобрел собственную систему игры, в которой главная роль отводилась номерам футболистов. Например, пас он отдавал только тому игроку, чей номер в сумме с номером самого Самсона (на спине африканца топорщился острый локоть семерки) давал нечетное, а в идеале простое число. Получив передачу от пятого номера возле чужой штрафной, Самди мог развернуться и отпасовать мяч через все поле своему вратарю, чтобы получилось блестящее никелированное число тринадцать. Отбирать мяч у соперника нужно было, наоборот, в самой слабой точке его комбинации, там, где сумма номеров становится равна тридцати шести или, еще лучше, сорока восьми. Быстро выучив русский, камерунец пытался рассказать партнерам по команде про разноцветные силовые линии, тянущиеся от одного числа к другому, про невозможную красоту сплетающихся и расплетающихся кружев из сменяющих друг друга цифр, но понимания ни у игроков, ни у тренера не нашел. Команда долго терпела чудачества Самди, тем более что тот играл порой на грани гениальности и одно время был сразу и лучшим распасовщиком, и лучшим бомбардиром чемпионата. При этом вместо «забить гол» (в этом словосочетании Самсону слышалось что-то неприличное) он говорил «покормить Гитлера»: высота ворот равна двум метрам сорока четырем сантиметрам, а дважды сорок четыре будет восемьдесят восемь, что, как известно, означает «Heil Hitler!». Вскоре, однако, он совсем перестал обращать внимание как на рывки и открывания партнеров, так и на крики метавшегося по технической зоне тренера в черном пальто, застывая посреди чужой штрафной и производя в уме какие-то сложные математические операции, а однажды чуть ли не с центра поля отправил мяч в «девятку» собственных ворот, чтобы зарифмовать обе части увиденного им уравнения гладкой резиновой красоты. В конце концов Самсона перестали выпускать на поле даже за дубль и, когда контракт закончился, он тихо и незаметно покинул команду. На родину камерунец решил не возвращаться, благо в кармане у него теперь был российский паспорт, и, осев в Краснопольске, начал предсказывать за деньги будущее, иногда неплохо угадывая выигрышные числа лотерей и результаты матчей. Когда начался конец света, Самди, обросший к тому времени поклонниками и учениками, поехал гастролировать по стране. Митя и Михаил Ильич пересеклись с ним в одном уральском городке и даже сходили послушать, после чего