Призрачный мой дом. Геннадий Владимирович Тарасов
Серж переключил свой досуг и свое внимание на городские рестораны, они и там частенько сталкивались. Но, в отличие от Сержа, который тоже любил хорошо и вкусно поесть, но не делал из еды культа, Антон был явным гурманом. Поэтому ел он, конечно, чтобы жить, но и жил в значительной степени для того, чтобы есть. Что по нему, кстати, было заметно. Кроме того, он эстетствовал в меру своих сил и возможностей, посещая концерты, театральные постановки и выставки, что по меркам провинциального, хоть и областного города имело значение, и было замечено. Но женщины его интересовали в значительно меньшей степени.
– Нет, – говаривал он Сержу, – я повременю. Пока. Не хочется рисковать. А жену следует искать в столице, брать из хорошей семьи да со связями. Начальство-то все в основном там проживает…
Вот, кстати, в этом с ним Серж был полностью согласен, насчет жены и прочего, потому что имел свой схожий план, как ему войти в элиту жизни, в элиту Вооруженных сил. Как говорится, плох тот лейтенант, который не мечтает жениться на генеральской дочке. Но, при этом, он любил женщин, любил рисковать и не желал откладывать на потом. Жизнь – лотерея, неизвестно, как она сложится завтра. И, может быть, будешь жалеть, и клясть себя за упущенный шанс, но возможности вернуть его назад уже не будет. Никогда.
Билевич служил в секретной части, в батальоне особого назначения, БОНе. В гарнизоне таких как он не слишком любили – за более высокую зарплату и кажущиеся тепличными условия службы, называли молчу-молчу и ни о чем не спрашивали, потому что они все равно не отвечали. Жизнь под подпиской о неразглашении имеет свои прелести. И особенности. Сказанное слово неизбежно отзовется, где-то, когда-то, поэтому лучше помолчать.
Этим летом Антон тоже поступал в академию, в ту же самую, что и Серж. Но у молчунов там был свой факультет, который назывался несколько завуалированно и отвлеченно – ПРИС. Подготовка руководящего инженерного состава. В столице они пересекались всего пару раз, но то, что оба поступили и через короткое время уедут отсюда, может быть, навсегда – эти обстоятельства их, безусловно, сближали.
– Знал бы, что такая беда случится, переоделся бы, – сказал с сожалением Антон. – Не люблю в форме по злачным местам ходить.
– По злачным и не нужно, – согласился Серж. И тут же выдвинул контраргумент: – Но мы-то идем в Офицерское кафе, которое находится в Доме офицеров! Чуешь, как звучит? Ощущаешь, гордость в груди от этих слов?
Антон фыркнул в ответ. Имелась у него такая привычка, отфыркиваться и отдуваться, выражая презрение или несогласие.
– Да уж… Гордость и предубеждение. А ты сам-то зачем в ГДО плывешь? Тоже пивка решил попить?
– Корабли и капитаны, вроде меня, не плавают, а ходят. Пивка я, кстати, уже слегка того, употребил. Нет, на самом деле, мне нужно кое-кого встретить, одного старого друга. А где его найти, не знаю. Вот и решил с центра начать поиски. А где у нас центр общественной жизни? Правильно, там, где пиво наливают…
– Мне кажется, это явная натяжка. Кстати, хорошо, что тебя встретил, может, просветишь… Что там у вас