Призрачный мой дом. Геннадий Владимирович Тарасов
не сейчас.
В курилке Пит достал из кармана голубую пачку Экспресса, помял ее в руке, раскрывая. Резким ловким движением высунул из нее до половины несколько сигарет, одну взял губами.
– Тебе не предлагаю, ты все равно не куришь.
– Отчего же? Угощусь, раз все равно здесь. Давай, давай, сам позвал.
– Ты слышал, что Львович сказал? Одну на двоих. Ладно, ладно, я пошутил. Бери.
– Что ты хотел-то? – спросил, расправляя усы, Серж после того, как они прикурили от одной спички и сделали в молчании по паре затяжек.
– Тут такое дело, – Петр Петрович оглянулся по сторонам, словно опасаясь, как бы не подслушали. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь?
– Нормально относишься.
– Нормально отношусь, верно. Поэтому хочу тебе кое-что передать. А точней – предупредить. Я вчера с командующим пообщался. Не то, что ты подумал, а просто я с ним с детства знаком. Они с отцом корефаны, еще с училища, их койки в дортуаре рядом стояли, прикинь. И я его всегда дядей Ваней звал. Ну, ты, должно быть, в курсе. Так вот, дело не в этом.
– А в чем дело? Пит, что-то ты витиевато изъясняешься. Давай прямо, а? Не томи.
– Так я ж это, слова подбираю. Чтобы сказать, что надо и при этом не сболтнуть лишнего. Как учили: больше слов, меньше информации. Ну, ты в курсе. Короче, сам понимаешь, что сейчас вся наша ситуация рассматривается заинтересованными лицами со всех сторон, и проговаривается, и обсасывается. То, что лазутчика форточного разыскивают – и разыщут, – это и так ясно, этим особый отдел занимается. Но нас это касается постольку-поскольку, ведь ни ты, ни я в это окно чертово не лазили. Правда, же? Вот. И все равно, как ни крути, мы виноваты. Поэтому кого-то должны принести в жертву вообще, за сам факт происшествия, за то, что оно случилось, здесь, у нас. Типа откупиться. Потому что прокол масштабный, и последствия огромные. Дахно сказал вчера, что могут папахи полететь, и это правда. Вплоть до командующего, всех могут снять, и хорошо, если только это. А то ведь могут и на галеры сослать. Пожизненно. Но папахи слетать не хотят, папахи могут за себя постоять, не то, что мы с тобой, простые смертные. Ну, чтобы не утомлять долгими объяснениями: жертву уже наметили. Предварительно выбрали.
– И кто же это?
– Успокойся пока, не ты. И не я.
– Зачем ты мне тогда это все рассказываешь?
– Это ведь еще не конец истории, слушай дальше. Жертву, искупительную, наметили, и это тот человек, который отвечает в штабе за режим.
– Кротов?
– Тс-с! Правильно мыслишь, но я тебе ничего не говорил. Звучала, однако, и твоя фамилия, в связи с Гешей Хлебчиковым, он же главный подозреваемый, ты в курсе? А вы с ним друзьями были, как мы с Хакопническим, некоторые говорят, что и до сих пор, только маскируетесь. Имитируете ссору. Но на роль жертвы ты все равно не очень годишься, прости – мелковат, а вот тот, другой, он в самый раз. В результате, и папахи в целости, и Верховный удовлетворен. Опять же, предположительно. Кто знает, может, и больше крови потребуется. Но вот теперь подхожу к самому интересному. Кротов ведь тоже все это понимает, тем более что расклад не из сложных.