Технология Иуды. Валерий Бирюков
Нет, предатели они.
Все. Читай нам завещанье!
Антоний. Хотите, чтоб прочел я завещанье? Над прахом Цезаря все станьте кругом, я покажу того, кто завещал. Могу ль сойти? Вы разрешите мне?<>
Коль слезы есть у вас, готовьтесь плакать. Вы эту тогу знаете; я помню, как Цезарь в первый раз ее надел: то было летним вечером, в палатке, в тот день, когда он нервиев разбил. Смотрите! След кинжала – это Кассий, сюда удар нанес завистник Каска, а вот сюда любимый Брут разил: когда ж извлек он свой кинжал проклятый, то вслед за ним кровь Цезаря метнулась, как будто из дверей, чтоб убедиться – не Брут ли так жестоко постучался. Ведь Брут всегда был Цезарев любимец, о боги, Цезарь так любил его! То был удар из всех ударов злейший: когда увидел он, что Брут разит, неблагодарность больше, чем оружье, его сразила; мощный дух смутился, и вот, лицо свое, закрывши тогой, перед подножьем статуи Помпея, где кровь лилась, великий Цезарь пал. Сограждане, какое то паденье! И я, и вы, мы все поверглись ниц, кровавая ж измена торжествует. Вы плачете; я вижу, что вы все растроганы: то слезы состраданья. Вы плачете, увидевши раненья на тоге Цезаря? Сюда взгляните, вот Цезарь сам, убийцами сраженный.<>
Антоний. Вот завещанье с Цезаря печатью. Он римлянину каждому дает, на каждого по семьдесят пять драхм. <>
Антоний. Он завещал вам все свои сады, беседки и плодовые деревья вдоль Тибра, вам и всем потомкам вашим на веки вечные для развлечений, чтоб там вы отдыхали и гуляли. Таков был Цезарь! Где найти другого?
Первый гражданин. Нет, никогда. Скорей, скорей идемте! Мы прах его сожжем в священном месте и подожжем предателей дома. Берите тело.
Цезарь умер в середине первого века до нашей эры в Римской империи, Шекспир описал эту сцену в XVI веке в Англии во время правления Елизаветы, кроме того, что я предлагаю наложить её на XX век, её можно наложить на любой век русской истории. Здесь мы, видим два типа людей, два противоположных мировоззрения, обратите внимание на стиль речи, они говорят и думают по-разному, они не смогут переубедить друг, друга ни в одном вопросе. Толпа может полюбить или разлюбить, почувствовав большинство, но понять, неспособны, или пока ещё не изобретен язык убеждения, но любят они одну сторону, перейти в другое мировоззрение они не могут, а всего лишь подчиняются силе или большинству. То, о чем они орут в толпе, забудется после начала следующей речи, но в итоге каждый пойдет за своим кандидатом. При разборе нашей гражданской войны, ХХ века, мы увидим эти два типа людей по разные стороны и не важно генералы это, простые офицеры или мужики, грамотные или безграмотные. При формировании любого общества, от семьи, до государства, мы должны учитывать эти два типа людей, без которого не бывает ни одного коллектива.
Есть мнение, что Брут – это женская, эмоциональная часть общества, а Антоний, – мужская, логическая, что соответствует некоторым учениям, и имеет свой логический смысл. Кроме того что это мнение имеет не только сторонников, но и противников оно ещё не до конца объясняет ситуацию. Считается что Брут и его