Пограничник 41-го. Пётр Петрович Африкантов
потери крови, теряю силы, падаю в рожь, понимая своё безвыходное положение. В голове мелькает: «Выползу ли я с этого поля на одних руках? Если не смогу ползти, то сумею ли перекатываться?» – вопросы и вопросы, а немцы после пулемётного обстрела пойдут в атаку, и будут добивать нас раненых. Пробую ползти. Тело от пояса и ниже, как мешок набитый ватой и песком. Руки устали и перестали слушаться. Пытаюсь перекатываться. Неимоверная боль в ногах, а до заветного бугра ещё далеко. Хотя, что меня ждёт за этим бугром, я тоже не знаю.
Вдруг немецкий пулемёт смолк. Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на поле. По нему идут вразрядку немцы и короткими очередями достреливают раненых пограничников. Я опускаюсь на землю и ползу, цепляясь за растения.
Немецкие автоматчики подходят всё ближе и ближе. Я понимаю, что они подойдут ко мне быстрее, чем я доползу до этого бугра. Проверяю винтовку и обнаруживаю в ней один единственный патрон. Мелькнула мысль: «Как будто специально для себя оставил. Но нет. Так не пойдёт. Это называется – застрелиться за свой счёт. Такого не будет. Одного автоматчика я заберу с собой на тот свет, а вот другой меня обязательно добьёт, только уже своим патроном и за счёт своего рейха».
Глаза заливает пот, в прогал полёгшей ржи, где я только что прополз, вижу, как немецкий автоматчик стреляет в спину пограничнику. Передёргиваю затвор винтовки и, стреляю в автоматчика, почти не целясь, тот падает.
Второй автоматчик, после моего выстрела, приседает и двигается ко мне перебежками. Нащупываю в подсумке гранату и тянусь к ней рукой.
Везение второе
Мысль о том, как лучше использовать оставшийся боеприпас прерывается из-за заработавшего русского пулемёта «максим» на взгорке, куда я и полз. Очередями он прижимает немцев к земле и заставляет замолчать немецкий пулемёт. От радости у меня на глазах наворачиваются слёзы. Этот пулемёт дарит мне надежду на спасение. И вот оно, это спасение. – Два солдата от пулемёта «максим», ползут мне навстречу, я их вижу. Это не пограничники. Солдаты уже рядом. Они подхватывают меня под руки и ползком тащат в направлении своего пулемёта.
Боль в ногах неимоверная. Наконец, вот он этот бугор, вот пулемёт, около которого хлопочут два бойца, и рядом тот кустарник, о котором я мечтал на поле. Только радоваться было рано.
Вытащившие меня бойцы и пулемётчик вдруг стали сниматься с позиции. «Ты вот что, – говорит старший пулемётного расчёта, – Мы тебе помогли, а дальше ты уж сам, как можешь. Нам надо задание выполнять. У нас приказ». После этих слов солдаты подхватывают пулемёт и исчезают за кустами.
Везение третье
«Вот тебе на, – думаю я, – кому я здесь нужен? Немецкие автоматчики скоро поймут, что русский пулемёт сменил позицию и ринутся сюда. Надо что-то делать?». Оглядываю местность. На ржаном поле уже не видно пограничников, только блестят каски немецких солдат.
В первую очередь отмечаю, что где-то совсем рядом, ревут двигатели проезжающих автомашин.