Дом 17 по улице Черч-роу. Джеймс Кэрол
Похоже, сегодня никто не ест твой суп.
София лишь пристально на нее смотрела – губы сжаты так плотно, что превратились в одну жесткую линию, глаза смотрят еще жестче. Впервые за день на ее лице не было и тени улыбки.
– Что? – не выдержала Никки.
– Я просто жду, когда ты ответишь на мой вопрос. Итак, что ты думаешь о доме?
Глава 3
София продолжала пристально смотреть, ожидая ответа.
– Дом прекрасный, – осторожно начала Никки, – Белла и Итан от него в восторге.
– Это и так было ясно. Ну, во всяком случае, относительно Беллы. Она говорила о нем так, будто уже переехала. Но вопрос, ми кариньо, в том, в восторге ли от дома ты?
– Я не испытываю к нему ненависти.
– Это не одно и то же, и ты это знаешь.
Никки вздохнула.
– Я люблю наш дом. Когда мы впервые приехали посмотреть его, я сразу поняла, что это то место, где мы будем растить наших детей.
– Любишь или любила? Потому что с любовью так бывает: она может умереть так же легко, как и родиться. Может быть, даже легче.
Никки ничего не ответила.
– Признай это, ты не была здесь счастлива с тех пор, как Грейс умерла.
При упоминании имени Грейс Никки снова вернулась к тому моменту, когда произошел несчастный случай. Было начало летних каникул, чудесный день, температура воздуха почти добралась до тридцати градусов. Тем июнем девочкам исполнилось по четыре года, и они играли в прихожей с теннисным мячиком, перекатывая его друг другу из противоположных концов коридора. Никки пошла на кухню приготовить им что-нибудь перекусить после полудня. Она была от них лишь в паре метров, достаточно близко, чтобы услышать их удаляющуюся болтовню. Как многие близнецы, они даже развили свой собственный язык, – криптофазия, так называлось это явление в технических терминах. Если бы она могла понимать их, то услышала бы, что им слишком жарко и они решили открыть входную дверь, впустить немного свежего воздуха, хотя им снова и снова повторяли, что этого делать нельзя.
В ту же секунду, как она услышала резкий звук тормозов снаружи, она поняла, что случилось что-то плохое. Звук был слишком громкий, словно машина была в самом доме. Кувшин с соком, который она держала в руке, упал на пол и разбился вдребезги; она выскочила из кухни. В коридоре девочек не было, а входная дверь была распахнута настежь. Она увидела Беллу на тротуаре, глядевшую с раскрытым ртом на белый фургон доставки. Грейс лежала перед ним в неестественной, ломаной позе. Зеленый теннисный мячик откатился в сторону и замер неподалеку от нее.
Врачи и хирурги сделали все, что от них зависело, но не смогли спасти Грейс. Повреждения головы были настолько серьезными, что даже если бы она пришла в сознание, то всю оставшуюся жизнь прожила бы овощем. Последовавшая за тем неделя была адом на земле; смотреть на Грейс, лежащую в кровати в окружении разных аппаратов, надеяться на чудо, зная, что оно не случится.