Возраст дожития. Ольга Олушева
дурак – это вообще не синонимы, Вы были первым, чье алиби проверили. Конечно, во время смерти ваших соседей у вас дома никого не было и вас никто не видел, но попытка убить Егора точно не ваших рук дело. Да и потом, в Москве совершены два убийства, только несколько дней спустя, пули и гильзы – от одного оружия. А вы тогда жили тут, во время одного из убийств, я сам к вам заходил. Мы связались с москвичами, и они нам прислали подтверждение относительно оружия. Из города уже приехал следак, решил тут поработать, все равно все эти четыре убийства объединили в одно дело.
– Кого там убили?
– Бизнесменов каких-то, между прочим, не из самых богатых, так, середнячки. Потому и возникла версия о том, что заказали их. Те погибли с разницей в несколько дней, уже после смерти ваших соседей, на данный момент ребята не смогли найти ничего объединяющего этих людей. По бизнесу они никак не пересекались, разные виды деятельности, разный образ жизни, жили в разных районах.
– А школа, институт, или еще что-то?
– Ничего, один не москвич, недавно переехал, второй хоть и ваш московский и даже в Москве родился, но в последние годы перебрался с семьей поближе к природе. В тот день он приехал на московскую квартиру, забрать некоторые вещи, пробыл там всего минут сорок, а когда сел в машину, тут его почти в упор и застрелили. Ничего, разберутся!
– А ты откуда это все знаешь? Мне казалось, участковые не участвуют в расследовании, да еще не на своей территории.
– Приятель у меня в районе работает, но если бы ваших соседей не убили или убили как-то по-другому, мне ничего и не сказали бы. А тут с московским делом связали, и пошло-поехало, я чего пришел, вы подумайте, поспрашивайте, может, что новое услышите. А еще присмотритесь к брату Клавдии Степановны, непонятный он мне человек. Знаю его чуть ли не с моего появления на свет, а понять не могу, у нее спрашивать бесполезно, не скажет, даже если что знает – промолчит. А вы тут человек довольно новый, вам можно и зайти к нему, и поговорить, короче сами придумайте, может, у вас получится его понять. А главное, не могу я никого из местных просить, у всех языки, что помело, тут же по деревне слух пойдет раз приглядывается к нему полиция, значит, не зря.
– Не переживай, он хоть и моложе меня, но мы найдем о чем поговорить, все же человек нашего, то есть моего, времени, и мышление у него формировалось в то время, в тех обстоятельствах. Ты мне немного расскажи о нем, ну чтобы понимать, с чего начать.
– Я о нем ничего не знаю, точнее, знаю только то, что знает вся деревня, я даже не знаю, куда он на несколько лет пропадал. Уехал в девятнадцать, а вернулся, ему уж далеко за тридцать было, ближе к сорока, а потом устроился работать в город, там и трудился последние несколько лет. В его анкете нет никаких сведений, и, честно говоря, не было повода делать запрос. Тетя Клава внучку ему спокойно доверяет, уезжает к дочери чуть не каждую неделю, а девочка его любит, с радостью к нему бежит. Родители его, покойные, говорили, что сын на заработки уезжал, куда-то на север. Может, так и было, а может, и нет, но, думаю, если бы сидел, мне об этом было бы известно,