Учение о первенствующем епископе в русском православном богословии в ХХ веке. Протоиерей Вадим Суворов
патриархи прочих Православных Церквей, оказавшихся на территории Османской империи, не могли получить утверждения своего избрания и вступить в сношения с правительством султана. В результате в османский период Восточные патриархи, будучи формально равными Константинопольскому патриарху, de facto оказались полностью от него зависимыми. Они нередко прямо назначались на свои кафедры Константинопольским патриархом и управляли своими Церквами, проживая в Константинополе.
До распада Османской и Российской империй Православные Церкви на их территориях существовали изолированно друг от друга, находясь в орбите своих центров – Константинополя и Москвы. Однако уже события второй половины XIX века заставили отдельных православных богословов с тревогой констатировать, что отсутствие единого вселенского центра, изоляционизм национальных Поместных Церквей, недостаток четких механизмов совместного решения спорных вопросов начинают становиться серьезной проблемой. Об этом ярко свидетельствовали события греко-болгарской схизмы 1872 года, вызвавшие горячий отклик в России1. Греко-болгарская схизма еще более заострила до конца не решенный в Православии вопрос о значении государственно-политического и национального факторов в церковном устройстве. В 1872 году Поместный Собор в Константинополе осудил «филетизм» – племенное деление в Православии – и объявил Болгарскую Церковь схизматической.
В XX веке сложившийся за прошлые столетия status quo в православном мире окончательно изменился. В 1923 году прекращает свое существование Османская империя. На территории новых независимых государств одна за другой возникают новые национальные автокефальные Церкви, что становится небывалым явлением в жизни Православной Церкви. С распадом империи Константинопольский патриарх утрачивает прежнее влияние среди Поместных Православных Церквей, ранее находившихся под турецкой властью. Это толкает Константинопольский Патриархат на поиски новых оснований своего первенства.
В начале 20-х годов XX века Константинополь предпринимает попытку обосновать особые вселенские права и полномочия Константинопольского Первоиерарха как вытекающие из его первенства, якобы неотъемлемо ему принадлежащего, независимо от условий политики и истории. Это сближает предложенное Константинополем понимание первенства с католической трактовкой примата Вселенского Первоиерарха и дает основание богословам XX века говорить о появлении в Православной Церкви новой теории «восточного папизма».
Наиболее последовательное противодействие данная теория встретила со стороны богословов Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Вместе с тем богословы русской эмиграции, вошедшие вслед за митрополитом Евлогием (Георгиевским) в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, стали защищать расширенное толкование преимуществ Вселенского Престола.
Окончательный распад Османской империи и претензии Константинополя