Зимние праздники пахнут корицей. Ольга Яковлевна Лещенко
на пузе.
– Я тоже так хочу! Ой-е-ей! – Митька, укатываясь со смеху, снова шмякнулся на пол.
Перемазанные подсолнечным маслом мальчишки хохотали и катались по дощатому крашеному полу то на пузе, то на спине! Туда-сюда, туда-сюда!
Баба Таня возвращалась с сельсовета в приподнятом настроении. Она успешно порешала свои вопросы с главой села и на радостях купила в магазине для внуков шоколадные пряники и конфеты.
– Играетесь? – как гром среди ясного неба, услышали пацаны голос бабушки и застыли на месте.
Баба Таня, почуяв неладное, щурилась, разглядывая Фёдьку и Митю.
– Вы чего блестите, как начищенные самовары?
Её взгляд наткнулся на валяющуюся в углу коридора бутыль.
– Забери вас мамо холера! – взвилась бабушка. – Головы ваши садовые! Ах, паганцы, что удумали! Два сапога пара, да вот беда – оба левые! В доме нахавозили*, сами все чумазые, как чугунки!
Мальчишки, оторопев, слушали её.
– Прижухались, как мыши? Все мои запасы медным тазом накрылись!
– Я куплю тебе масло, у меня есть деньги в шкатулке! – завопил Митька, глотая слёзы.
– Чего ты буровишь? Помалкивай лучше, деньги он даст! Какой барин выискался! Бог с ним, с этим маслом, но вы же одёжу свою попачкали! Все ваши хурды-мурды теперь только выкинуть! – раздражённо кричала бабушка.
Митя, всхлипывая, закрыл лицо руками, а Федька заныл:
– Бабуль, ты только папке не рассказывай! Брат маленький, а мне опять достанется!
– Хватит кундить12, как девчонка! Набедокурил – отвечай.
Фёдор, потупив взгляд, замолчал. Он знал: бабушка, как чайник, покипит, покипит, выпустит пар и остынет.
Баба Таня, ещё немного поругавшись, принялась хлопотать вокруг внуков:
– Сымайте рубахи и шаровары!
Она заботливо обтёрла мальчишек влажным полотенцем и достала из шкафа чистую одежду.
– Чего молчите? Озябли, небось. Накидывайте одёжонку, а то ведь и застудиться недолго.
Федька и Митя оделись и присели на краешек дивана в комнате. Бабушка растопила баню, бросив в печку к дровам промасленное барахло. Набрала в ведро воду, взяла тряпку, начала прибираться в доме.
– Бабуль, давай помогу, – предложил Федя.
– Напомогались уже, – укорила она.
– Я тоже могу помочь! – оживился Митя.
Мыть залитый подсолнечным маслом деревянный пол было нелегко. Его драили втроём раз пять. Пока баба Таня возилась на кухне, внуки отмывались в бане.
– Задали вы мне сегодня работёнку, – разливая после обеда горячий чай по чашкам, ворчала баба Таня. – Только утром прибралась в доме, а здесь сызнова начинай.
Митька сидел за столом не шелохнувшись, а Федор то и дело одёргивал штаны, которые были ему чуток коротковаты.
– Зима нынче совсем никудышная! – в сердцах бросил Федька, – Ни на коньках, ни на санках не покататься!
– Да уж!
Куньдить – хныкать, капризничать.