Ты думаешь, что они лучше меня?. Рос Ривера
исправить не удалось. Хотя пытался ли? Матиас ему нравится именно таким, какой он есть на самом деле. Такой ворчливый, такой верный, такой… много какой.
– Я слышу, как ты рычишь. Скоро перерыв, расслабься.
– Да знаю я. Но уж слишком нудный куратор, необходимо окно открыть, душно.
– Аххах, имей совесть, ему всяко тоже не в радость без умолку базарить.
– Улыбнулся бы хоть, а то как на казнь пришел.
Змея неопределенно улыбается, на момент взглянув на друга. Тот нередко устает от болтовни, вот и сейчас не особо прекрасно себя ощущал. Кажется, его точно нужно утащить проветриться на улицу, а то ведь не хватит на пару. Тогда черт знает, что делать с его тушкой. Конечно, затащить его в общежитие не представляется какой-то проблемой, он довольно легкий. Хотя, может, на дерево? Миккель помнит, как сатир смешно возмущается, когда висит вверх ногами. Конечно, его нередко прикладывали головой о землю так, ведь Келерт иногда забывал, что его друг не такой уж маленький.
Через минут пятнадцать группу наконец отпускают, поэтому наага достаточно скоро выскочила из заведения, держа друга за руку. А то мало ли, уснет и потеряется где-то по дороге, чего не очень хотелось.
– Слушай, а наши одногруппницы очень хороши собой.
– Ну, если еще окажутся не тупыми, то вообще сказка.
– Блин, Матиас, малину мне не порть, – смеется Келерт, щурясь из-за солнышка. Но это не помешало ему наблюдать за выходящими существами с других направлений. Но одногруппниц уже успел запомнить, вон, стоят красотки у дерева, чирикают о чем-то.
– Еще и нимфы…
– Тебе же нравятся они.
– Кто тебе это сказал? Чаще всего нарцисстичные девочки, так еще и страшные сплетницы. О дриадах я вообще молчу, конченые извращенки.
– Интересное суждение от сатира.
Матиас только махнул рукой. Зачем ему нимфы, когда есть более интересный собеседник? Миккелю же всегда казалось, что его рогатый друг до сих пор гоняется за нимфетками, только не замечал. На деле же ван дер Линден даже никогда ими не интересовался. Такое мощное противоречие его расе, а Миккель все дурачком прикидывается.
Самих же сатиров не так много. Чаще всего рождаются от случайного залета, реже от какого-то целенаправленного союза в целях «остепениться». Вот почему на зеленоглазого косятся одногруппники. От сатиров только и жди подкатывания к девушкам, наглого приставания, никакого уважения. Хотя сами не лучше. Естественно, ван дер Линден не чертов святоша, но лет с пятнадцати так точно сменил образ жизни, хотя не афиширует это. А зачем? Пусть остальные до сих пор думают, что все как прежде, он соответствует своей расе. Ведь если кто-то чего-то не видит, это не значит, что ничего и нет.
– Странные ребята.
– Ты о ком?
– Да о вот тех крылатиках со спригганами. Все от нас взгляда отвести не могут.
– Ну конечно, а как тут не любоваться! Что я великолепен, что ты. Им только завидовать.
– Сомневаюсь